Никон филарет гермоген иов что их объединяет. Как избирались патриархи в досинодальный период Русской Православной Церкви. Поставление Патриарха на Руси. Патриарх Филарет. Преодоление Смуты

В предыдущих заметках о Смутном времени я уже писал о взлете роли казаков в русской истории этого периода.
Добавлю еще один неожиданный штрих к этому вопросу. Он касается личностей третьего и четвертого русских патриархов, первоиереев Русской православной церкви, Гермогена и Филарета, в событиях Смутного времени. Напомню канву происходивших в конце XVI - начале XVII века событий на Руси.
В царствование Федора Иоанновича, сына Ивана Грозного, в Русском государстве произошло грандиозное событие. 2-3 января 1589г. церковный Собор при участии патриарха Константинопольского Иеремии нарек на Московскую Патриаршую кафедру митрополита московского Иова, первого русского патриарха. 26 января того же года состоялось торжественное поставление митрополита Иова в патриархи Московские и всея Руси.
Патриарх Иов сыграл выдающуюся роль в становлении Московского патриархата. Однако был сведен с патриаршей кафедры после того, как не признал законность царствования ЛжеДмитрия I.
Патриархом был избран грек Игнатий, который был сведен с кафедры сразу после переворота в Москве и прихода к власти царя Василия Шуйского. Тот было рекомендовал Церковному Собору кандидатуру на патриаршество Филарета Романова, но заподозрив того в возможной измене, переменил решение и третьим патриархом Московским и всея Руси был избран митрополит Казанский Гермоген
В основе своей патриаршее служение Гермогена широко известно. Он призвал народ к борьбе с тушинским Вором ЛжеДмитрием II и с польско-литовскими захватчиками. После того, как в Москве, вполне официально, в цари был избран польский королевич Владислав, Гермоген воспротивился этому акту. Решительно поддержал действия второго ополчения Минина и Пожарского. Казанская икона Пресвятой Богородицы (из его бывшей Казанской митрополии) стала главной святыней ополчения.
Однако сам патриарх не дожил до победы ополчения совсем чуть-чуть. Он был заключен в заточение поляками (и русскими изменниками) в Кремле, где мученически скончался от голода и жажды.
После этого в государстве наступает период «межпатриаршества». Совет всей Земли (Земский Собор) избирает царем 16-летнего Михаила Федоровича Романова, сына Филарета Романова (племянника Анастасии Романовой, царицы Московской, а значит и племянника Ивана Грозного). Но сам Филарет находится в Польше в плену. В Москве Филарета объявляют «нареченным» патриархом. И только через семь лет царствования Михаила, после освобождения из плена, Филарет был официально возведен на Первосветительскую кафедру. Интронизацию его возглавил патриарх Иерусалимский Феофан IV.
Замечу, что русские люди умели правильно и очень точно именовать героев своей истории. Так вот, народное именование известного сейчас под прозвищем ЛжеДмитрия I и Филарета, находившегося в плену, близки. Дмитрия называли не ложным, а «названным» царем, а Филарета, который не мог выполнять обязанности патриарха, «нареченным» патриархом. Близко, не правда ли?
Такова известная канва событий. А теперь несколько слов о мало известном.
Патриарх Гермоген в миру носил имя Ермолай и происходил из семьи донских казаков. Представляется, что это важный штрих к его биографии.
Казаки в событиях Смутного времени играли достаточно противоречивую, но более чем существенную роль. Во многом, благодаря им (знаменитому атаману Кореле), первый названный Дмитрием царь сел на московский престол, и даже не царь, а император.
Судя по тому, что Гермоген, находясь на Казанской кафедре, сохранил ее за собой, при названном Дмитрии резко, против новой власти, приобретенной во многом усилиями казаков, он не выступал.
Однако, став патриархом при царе Василии Шуйском, он выступил самым решительным образом против ЛжеДмитрия II и его казаков. Не исключено и потому, что одним из главных казачьих лидеров в этот период становится атаман Заруцкий, польский подданный.
Но это, конечно, нечто вроде шутки. Дело совсем в другом. Каков бы он был патриарх, если бы не поддержал царя Василия. Тем более, что права Шуйского на престол, благодаря древнему происхождению рода, сомнений не вызывали. Кроме того, православный патриарх был очень обеспокоен массовым притоком на Русь польских католиков и литовских униатов.
А дальше судите сами, что произошло. Просто рассмотрим последовательность событий Русской Смуты и ее преодоления.
Митрополит Ростовский Филарет Романов (стал митрополитом по рекомендации названного Дмитрия) выдвигается царем Василием Шуйским в патриархи Московские и всея Руси. Но царь быстро меняет свое решение. И по его новой рекомендации Церковный Собор избирает патриархом Гермогена.
А что же Филарет? Ясно, что он обижен. Но главное то не в этом. Филарет, будучи монашествующим, сам не мог быть избран на Московский престол, но был уверен в том, что Романовых, как главных претендентов на шапку Мономаха, от этого престола отодвигают все дальше и дальше. А ведь он и его браться были не просто боярами, а двоюродными братьями царя Федора Ивановича, последнего Рюриковича из рода Калиты, коему принадлежал Московский стол. Правда, брат у него оставался только один, Иван. И был не очень способен к правлению, скорее к дракам и ссорам. Остальные братья и их мужское потомство были погублены в ссылках. Но у самого Филарета подрастал сын, который и станет первым царем из рода Романовых. Но пока он был мал. И главной задачей отца было сохранить жизнь сына. А она с малолетства подвергалась огромным опасностям.
К чему мы все это? А к тому, что Филарет понимал, рано или поздно, царь Василий придумает что-нибудь, и он может лишиться сына. И тут на Руси объявляется новый царь. Бог знает кто и откуда, скорее всего, человек не родовитый, как говорят, из низов общества, но царь, ЛжеДмитрий II. Одной из его главных опор, особенно, если учесть, что поляки вели по отношению к нему себя вызывающе, были казаки. И ростовский митрополит Филарет становится патриархом при этом вдруг объявившемся царе.
Вот такая ситуация. В стране два царя: Василий Шуйский и ЛжеДмитрий II. И два патриарха: Гермоген и Филарет.
Ситуация пикантная, если не сказать больше. Конечно, после избрания на царство Михаила, становления Филарета патриархом Московским и всея Руси, сложность и противоречивость этой ситуации постарались сгладить. Объявили, что Филарет был возведен в «воровские» патриархи чуть ли не силой. И что патриарх Гермоген всюду подчеркивал симпатию к Филарету, призывал мириться с его странной ролью, к которой его принуждали силой. Но осадок то все равно остался.
Конечно, воровские ли люди, казаки, в армии ЛжеДмитрия II, не воровские, но они люди православные. И отправлять православное служение им было необходимо. Другое дело, патриарх Филарет своим огромным авторитетом, можно сказать больше, царским происхождением (племянник Ивана Грозного) становился одним из главных столпов легитимности ложного царя, которого ведь, ни много ни мало, а Филарет признал, чуть ли не своим двоюродным братом. Двоюродный брат царя Федора явно должен был быть в родстве и с его братом Дмитрием. А раз Филарет признавал Дмитрия не ложным, значит, они становились родственниками, как ни крути.
Правда, чисто по человечески, Филарета понять можно. Он, тут к гадалке не ходи, враг, даже не просто враг, а первейший враг царя Василия Шуйского. Он видит и главную угрозу своему сыну со стороны этого царя. Ну а как было можно бороться с первейшим врагом, как было можно не дать закрепиться на царстве роду Шуйских, как уберечь юного сына для будущих свершений? Путь то был по существу один, хоть и дурно пах. Встать на сторону тех врагов Шуйского, у которых была военная сила. Так он поддержал ЛжеДмитрия II.
Также он поступал и впоследствии. Не моргнув глазом, он отходит от дела ЛжеДмитрия, когда в стране появляется новая военная сила - польская армия. И становится ярым приверженцем выбора на московский престол польского королевича.
Спрашивается, а в чем тут логика его действий? А она, с моей, конечно, точки зрения, проста. Цель, свержение Василия Шуйского, была достигнута. Но в стране объявляются два новых претендента на престол. А сын то еще непозволительно молод. Кто эти претенденты? Первый, Иван Дмитриевич. Да, ЛжеДмитрия II убивает один из его приближенных (князь Урусов). Но буквально через месяц Марина, а она не забудьте, русская императрица, никто ее еще не лишал этого титула, рожает сына Ивана. Бедный ребенок становится претендентом на престол Москвы номер один. Почему бедный? Потому что на четвертый год жизни, его повесили, чтобы Михаил Романов мог царствовать спокойно.
И с рождение Ивана, Филарет окончательно разрывает отношения с его сторонниками, но не со всеми. У него и дальше будут сохраняться хорошие отношения с казаками, а те запомнят своего тушинского патриарха и будут ему благодарны. Это и решит дело избрания сына Филарета на престол.
Сам же Филарет понимает, что в новых условиях не менее серьезным кандидатом в цари, чем Иван, становится князь Василий Голицын. Не смотря на то, что он был из рода великих князей литовский, Гедиминовичей, по женской линии князь становился, чуть ли не самым родовитым из потомков Рюриковичей. И точно чуть ли не единственным русским кандидатом в цари. И несколько раз он был близок к тому, чтобы сменить Василия Шуйского на престоле. Отсюда новое решение Филарета. Спасти его дело может только иностранный претендент на царство, от которого в русских условиях будет впоследствии легко избавиться. Так возникает кандидатура польского королевича Владислава на московское царство. В истории часто пишут об измене русских бояр, призвавших на царство поляка, католика. Забывая при этом, чья это была инициатива. Забывая про роль Филарета Романова в разыгрывающейся партии происходящих событий.
Филарета бояре и многие дворяне поддерживают. Вынужден с этим согласиться и В. Голицын. Обе крупные фигуры, Филарет и князь Голицын решили не форсировать события и выждать момент для решительных действий.
Но в возникшую патовую ситуацию вдруг вмешивается патриарх Гермоген. Он в резкой форме начинает борьбу против приглашения католика. И Филарет с Гермогеном вновь оказываются по разную сторону баррикад на русский престол.
В это время в Польше, при не очень способном короле Сигизмунде III оказывается выдающийся коронный гетман Жолневский. Понимая, что позиция патриарха может серьезно осложнить цель присоединения Руси к Речи Посполитой, он без получения одобрения короля, подписывает договор, по которому собранным Собором избирается царь Владислав Сигизмундович, польский королевич. И если бы не упрямство и близорукость короля, у Жолневского могло бы многое получиться. Но это, если бы, да кабы, а пока он решает удалить из Москвы двух главных пока сторонников, но в будущем соперников Владислава, В.Голицына и Ф. Романова. Их ставят во главе посольства к польскому королю под Смоленск, который Сигизмунд III осаждал в то время. Цель посольства согласиться отправить в Москву только что избранного царя Владислава, сына короля.
Но король решает иначе. Зачем отдавать московскую корону сыну, королем может стать он сам.
А вот это уже не входит в планы Филарета. И он начинает противиться этому решению всеми возможными способами и угождает в плен.
И вот только с этого момента, позиции Гермогена и Филарета начинают совпадать.
Более того, в глазах народа оба становятся мучениками, борцами за свободу и независимость родины от польско-литовских захватчиков.
Патриарх Гермоген умирает в польском плену (в польском заточении в Кремле), а Филарет томится в плену в самой Польше.
Это, а также и любовь казаков к Филарету, которые остались единственной военной силой на Руси после роспуска ополчения Минина и Пожарского и обеспечивали безопасность Собора, выбиравшего нового царя, и дало преимущество Михаилу Романову перед другими кандидатами. После девяти лет плена Филарет Романов возвращается в Москву и избирается на патриарший престол. И становится не только патриархом, но и соправителем сына. Вот как звучал его титул «Великий государь, Святейший патриарх Филарет Никитич».
Во время правления патриарха Филарета был оформлен официальный взгляд на события Смутного времени. Ну а его противоречивая роль в этих событиях, способствовала важному результату. Царствованию династии Романовых, длившемуся чуть более трехсот лет.

Патриарх Гермоген - Патриарх Филарет - Патриарх Никон

Семнадцатый век в русской истории был временем напряженной религиозной жизни. Ни в одну другую эпоху Церковь не оказывала такого огромного влияния на политику государства, и никогда религиозные вопросы не волновали до такой степени общество, как в эти сто лет.

В первые десятилетия века русский народ благодаря охватившему его религиозному воодушевлению сумел обуздать разрушавшую государство смуту и освободиться от власти иноверцев, середина столетия была отмечена спорами вокруг никоновской реформы, завершившимися великим расколом. И не случайно именно XVII век, весьма скудный на даровитых политиков, выдвинул целую плеяду замечательно ярких церковных деятелей, среди которых особую роль довелось сыграть трем московским патриархам: Гермогену, Филарету и Никону.

В те времена, когда идея национального единства еще не достаточно укрепилась в сердцах россиян, православная вера служила не просто синонимом всего «русского» и «национального» - она воплощала в себе эти понятия со всей полнотой Именно поэтому в годину тяжелых национальных бедствий русский народ всегда обращал взоры на своих православных святителей От них ожидали слов воодушевления, в их проповедях черпали энергию и утешение, в их твердости обретали мужество, а их советы воспринимали как руководство к действию Русская история дает множество примеров этого «православного патриотизма» Церковь не раз выдвигала из своих рядов достойных проповедников, которых с полным правом можно назвать Духовными лидерами своей эпохи Во времена Дмитрия Донского таковым был троицкий игумен Сергий Радонежский, а при Иване III - ростовский архиепископ Вассиан. В тяжелые годы Смуты, охватившей русское государство в начале XVII века, эта нелегкая, но славная роль легла на плечи патриарха Гермогена.

Ранняя жизнь Гермогена неизвестна, равно как его происхождение и место рождения. Историческая деятельность его началась в 1589 г. при утверждении в России патриаршества, когда он был поставлен казанским митрополитом. Находясь в этом сане, Гермоген заявил о себе исключительной ревностью к православию. В казанской земле были крещеные инородцы, только по имени считавшиеся христианами; они чуждались русских, водились со своими единоплеменниками татарами, чувашами, черемисами, жили по-язычески, не крестили младенцев и не отпевали мертвецов, а при заключении браков справляли свадебные обряды по своим обычаям. Гермоген начал созывать таких лжехристиан к себе, но поучения его не действовали, и, начиная с 1593 г., митрополит прибег к другим средствам: велел собирать со всего Казанского уезда новокрещенных, населил ими особую слободу, устроил церковь и крепко наблюдал за тем, чтобы новокрещенные соблюдали православные обряды и посты. Непокорных сажали в тюрьму, держали в цепях и били.

Свою репутацию неуступчивого ревнителя веры Гермоген вполне подтвердил в годы Смуты. С восшествием в 1605 г. на престол «царя Дмитрия Ивановича» (Лжедмитрия І) в столице был устроен сенат, где надлежало заседать и знатному духовенству. Гермоген был членом этого сената. Строгий противник всякого общения с иноверцами, Гермогеи не мог долго оставаться в хороших отношениях с новым царем, заводившим при московском дворе не виданные прежде европейские обычаи. Поводом к разрыву между ними послужил вопрос о браке Лжедмитрия с польской дворянкой Мариной Мнишек, с которой тот связал себя обещанием еще в Польше, Сам царь не придавал значения различиям между католичеством и православием. Он желал только одного: чтобы его будущая жена не выражала явно своего пренебрежения к греческой вере и совершала католические обряды тайком. Многие бояре не видели в католичестве будущей царицы большой беды и хотели лишь соблюсти внешние приличия. Но этой сделкой нельзя было удовлетворить Гермогена, который фомко заявил, что без перехода невесты в православие и самый брак ее с царем будет считаться незаконным. Чтобы избавиться от несговорчивого митрополита, Дмитрий велел удалить его в свою епархию и там заключить в монастырь.

Но эта твердость вскоре была поставлена Гермогену в заслугу: в июне 1606 г., после убийства Самозванца, на московском престоле утвердился знатный боярин князь Василий Шуйский. Он вызвал Гермогена в Москву, и вскоре тот был поставлен в патриархи. Однако, если Шуйский надеялся заслужить этой милостью поддержку Гермогена, он сильно просчитался. Гермоген служил не людям, а убеждениям и вообще не принадлежал к числу тех, кто покупается на ласку. Он был чрезвычайно упрям, жесток, груб, неуживчив и чересчур строг, но при всем этом отличался прямотой, честностью и непоколебимостью взглядов. С самого начала он не скрывал своего неудовольствия к Шуйскому и обращался с ним подчеркнуто недружелюбно. Но, находясь в постоянных столкновениях с царем, он, однако, не только не подавал руки его многочисленным врагам, но всегда изобличал их как крамольников и смутьянов. В июле 1610 г. заговорщики во главе с Захаром Ляпуновым вопреки воле Гермогена все же свели Шуйского с престола и насильно постригли в монахи. Патриарх не признал этого пострижения и называл монахом князя Тюфякина, произносившего за царя монашеские обеты.

Как и ожидал Гермоген, с падением Шуйского дела в Московском государстве пошли еще хуже. В августе того же года к столице подступило польское войско во главе с гетманом Жолкевским. Он потребовал, чтобы москвичи признали царем королевича Владислава, сына польского короля Сигизмунда.

Боярская дума, к которой перешла теперь верховная власть, не имела ни средств, ни желания бороться против этих притязаний. Но сторонники польской партии встретили в лице патриарха грозного и непримиримого противника. Гермоген осуждал намерение призвать на польский престол иноплеменника и соглашался на это лишь в крайности, с тем непременным условием, чтобы Владислав крестился в православную веру. Когда стороны пришли в этом пункте к соглашению, Жолкевский потребовал впустить его солдат в Москву. Гермоген опять же сильно этому противился и возбуждал ропот среди москвичей, но в конце концов должен был уступить перед дружным напором бояр. В сентябре польский гарнизон занял Кремль.

Однако Смута после этого не только не утихла, а наоборот, разгорелась с новой силой. Король Сигизмунд вскоре явно показал, что не думает сажать сына на московский престол, а помышляет сам царствовать в Московском государстве. Он раздавал на Руси поместья, должности, вводил своих ставленников в Боярскую думу. Он двинул в русские пределы свою армию, осадил Смоленск и потребовал, чтобы московские послы, прибывшие в его стан по делу об избрании Владислава, принудили смолян сдаться королю. В декабре 1610 г. бояре во главе с князем Милославским принесли патриарху написанную ими для русских послов грамоту. Составлена она была в том смысле, что следует во всем положиться на королевскую волю. Патриарх отвечал: «Пусть король даст своего сына на московское государство и выведет своих людей из Москвы, а королевич пусть примет греческую веру. Если вы напишите такое письмо, то я к нему свою руку приложу. А чтоб так писать, что нам всем положиться на королевскую волю, то я этого никогда не сделаю и другим не приказываю так делать. Если же меня не послушаете, то я наложу на вас проклятие. Явное дело, что после такого письма нам придется целовать крест польскому королю. Скажу вам прямо: буду писать по городам - если королевич примет греческую веру и воцарится над нами, я им подам благословение; если же воцарится, да не будет с нами единой веры и людей королевских из города не выведет, то я всех тех, кто ему крест целовал, благословлю идти на Москву и страдать до смерти». Боярам очень не понравились слова патриарха.

Они стали возражать ему. Слово за слово спор дошел до того, что Михайло Салтыков замахнулся на Гермогена ножом. «Я не боюсь твоего ножа, ~ сказал Гермоген, - я вооружусь против ножа силою креста святого. Будь ты проклят от нашего смирения в сем веке и в будущем!» На другой день Гермоген собрал народ в соборной церкви и уговаривал стоять за православную веру и сообщать о своей решимости в другие города. После такой проповеди поляки приставили к патриарху стражу.

Твердость патриарха вдохновляла патриотов и подымала их на решительные действия против захватчиков. В одной из грамот, отправленной из Ярославля в Казань, говорилось: «Совершилось нечаемое: святейший патриарх Гермоген стал за православную веру неизменно и, не убоясь смерти, призвавши всех православных христиан За православную веру всем велел стоять и помереть, а еретиков при всех людях обличал, и если б он не от Бога был послан, то такого дела не совершил бы, и тогда кто бы начал стоять9 И в города патриарх приказал, чтоб за православную веру стояли, а кто умрет, будут новые страстотерпцы: и слыша это от патриарха и видя своими глазами города все переслались между собой и пошли к Москве» Действительно, в городах началось сильное движение: собранные для очищения государства ратные люди получали благословение от духовенства и выступали из городов при пушечной и ружейной пальбе. Узнав, что патриарх благословил восстание на богохульных ляхов, за оружие взялись даже те города, которые прежде оставались глухи к бедам отечества. На Москву двинулись полки из Рязани, из Мурома, с Низовой земли, из Вологды и поморских городов, из Галича, из Ярославля, с Костромы. Откликнулись даже прежние тушинские бояре князь Трубецкой и атаман Заруцкий. Во главе всего предприятия стал рязанский дворянин Прокопий Ляпунов.

Когда в начале 1611 г. стало известно, что к Москве движутся отряды Первого ополчения, бояре явились к Гермогену и сказали: «Ты писал по городам; видишь, идут на Москву. Отпиши им, чтоб не ходили». Патриарх отвечал:

«Если вы, изменники, и с вами все королевские люди выйдите из Москвы вон, тогда отпишу, чтоб они воротились назад. А не выйдите, так, смиренный, отпишу им, чтоб они совершили начатое непременно Истинная вера попирается от еретиков и от вас, изменников, Москве приходит разорение, святым Божьим церквам запустение; костел латаны устроили на дворе Бориса Не могу слышать латинского пения"» Когда Москва была осаждена ополченцами, бояре и польские паны опять принялись за патриарха. «Если ты, - говорил ему Салтыков, - не напишешь Ляпунову и его товарищам, чтоб они отошли прочь, то сам умрешь злою смертью» - «Вы мне обещаете злую смерть, - отвечал Гермоген, - а я надеюсь через нее получить венец и давно желаю пострадать за правду. Не буду писать - я вам уже сказал, и более от меня ни слова не услышите». Строптивого патриарха препроводили в Чудов монастырь, не позволяли ему переступать через порог его кельи, дурно содержали и неуважительно обращались с ним.

Но надежды, возлагавшиеся на Первое ополчение, не оправдались Ляпунов, Трубецкой и Заруцкий не смогли сплотить вокруг себя всех патриогов Вскоре между ними начались распри Казаки заманили Ляпунова на свой круг и изрубили саблями. Затем они стали насильничать над дворянами и горожанами, так что те разбежались из-под Москвы по своим домам. Ополчение распалось, и к осени 1611 г под Москвой остались одни казачьи таборы, в которых сидело до десяти тысяч казаков. Они продолжали осаду, но не имели сил взять город. Вскоре Заруцкий вошел в сговор с женой двух первых самозванцев Мариной Мнишек и присягнул со своими казаками на верность ее сыну Ивану («воренку», как его называли в народе) Гермоген знал обо всем, что происходило у стен столицы, и скорбел всей душой.

Несмотря на строгости заключения он сумел переслать из Москвы несколько грамот В одной из них, отправленной в Нижний Новгород, патриарх увещевал горожан, чтоб во всех городах отнюдь не признавали царем «Маринкина сына» под угрозой «проклятья от святого собора и от нас» Это письмо, по свидетельству некоторых летописцев, подвигло старосту Кузьму Минина начать сбор нового, второго, ополчения. Подобные письма были разосланы и по многим другим городам, подготовляя русских людей к следующему восстанию. Едва поляки услышали, что в Нижнем собирается ополчение во главе с Мининым и Пожарским, они опять стали добиваться от патриарха грамот в пользу королевича Владислава. Но старец резко и твердо отвечал «Да будет над нами милость от Бога и благословение от нашего смирении! А на изменников да излиется гнев Божий и да будут они прокляты в сем веке и в будущем». За эти слова Гермогена стали морить голодом. 17 февраля 1612 г он умер, как говорят современники, голодной смертью. Но семена, посеянные им, уже дали обильные всходы - по всей русской земле пересылались его гневные письма, под влиянием которых поднимались города и стекались в ополчение Минина и Пожарского ратные люди.

Патриарх Филарет, в миру боярин Федор Никитич Романов, был сыном известного в XVI веке боярина Никиты Романовича и племянником царицы Анастасии, первой и любимой жены Ивана Грозного. Близкое свойство детей Никиты с царским домом и добрая память, которую оставил по себе Никита, поставили подозрительного Бориса Годунова во враждебные отношения к его детям.

Он решился уничтожить этот род и всех сыновей Никиты разослал в 1601 г в тяжелое заключение. Александр, Василий и Михаил Никитичи не пережили царской опалы. Летописцы говорят, что Александра удавили в ссылке, у берегов Белого моря. Василий и Иван были посланы в Пелым. Борис велел содержать их строго, однако не мучить Но слуги Бориса показали более усердия, чем он, повидимому, от них требовал. Василий вскоре умер от дурного обращения приставов Михаила Никитича держали в земляной тюрьме в Ныробской волости в окрестности Чердыни.

Более всех братьев выказывал ума и дарований Федор Никитич Он отличался приветливым обращением, был любознателен, изучил даже латинский язык. Никто лучше его не умел ездить верхом; никто в Москве не одевался так нарядно и щеголевато, как он. Современник голландец говорит, что если портной, сделавши кому-нибудь платье и примерив, хотел похвалить, то говорил своему заказчику: теперь ты совершенный Федор Никитич. Этого-то первого московского щеголя, человека красивого, ловкого, чрезвычайно любимого народом, насильно постригли в Сийском монастыре под именем Филарета и приставили к нему пристава Воейкова, который должен был наблюдать за каждым его шагом, прислушиваться к каждому его слову и обо все доносить Годунову. Филарет, как следует из его писем, сильно грустил и тосковал о семье. Но в 1605 г., когда разгорелась борьба Годунова с Самозванцем, Филарет вдруг изменился и стал смело отгонять от себя палкою тех монахов, которые приходили следить за ним. Воейков доносил на него в таких словах: «Живет старец Филарет не по монастырскому чину, неведомо чему смеется; все говорит про птиц ловчих, да про собак, как он в миру живал. Старцев бранит и бить хочет и говорит им: Увидите, каков я вперед буду».

В самом деле, воцарение царевича Дмитрия избавило оставшихся в живых двух братьев Романовых от тяжелой ссылки и сделало их вновь знатными людьми в государстве. Иван Романов возведен был в боярское звание, а Филарет получил сан ростовского митрополита. Несколько лет он провел в своей епархии в Ростове. Здесь узнал он о смерти первого Самозванца, о воцарении Василия Шуйского и о появлении второго Лжедмитрия, прозванного в народе «тушинским вором». Этот новый претендент на русский престол набрал при помощи поляков большое войско, подступил к Москве и начал осаду.

Когда русские города из ненависти к Шуйскому один за другим стали признавать Тушинского вора, Филарет некоторое время удерживал Ростов в повиновении московскому правительству. Вор узнал об этом, приказал достать Филарета и привезти в свой стан. 11 октября 1608 г. переславцы с некоторыми из тушинцев напали врасплох на Ростов. Филарет облачился в архиерейские одежды и стал в церкви с народом. Когда переславцы ворвались в церковь, Филарет начал уговаривать их не отступать от законной присяги.

Но переславцы не послушались, перебили множество людей, надругались над святынями, сорвали с митрополита святительские одежды, надели на него сермягу, покрыли ему голову татарской шапкой и повезли в Тушино, в насмешку посадив с ним какую-то женщину. Лжедмитрий, впрочем, принял его с почетом и даже нарек патриархом. Филарет должен был из Тушино рассылать грамоты по своему патриаршеству, то есть по областям, признававшим Самозванца. «Филарет, - писал позже Аврамий Палицын, - был разумен, не склонялся ни направо, ни налево». Он отправлял богослужение и поминал Тушинского вора Дмитрием. Патриарх Гермоген, строгий к другим изменникам, старался оправдать Филарета и в своих воззваниях к народу писал о ростовском митрополите, что тот не своей волею, а по нужде находится в Тушине, и не порицал его за это, а молил за него Бога. В конце 1609 г. тушинский стан стал разваливаться, а сам вор бежал в Калугу. Филарет некоторое время оставался с поляками, а после низложения Шуйского летом 1610 г. отправился в Москву. Во время переговоров с Жолкевским он поддерживал патриарха и очень неодобрительно относился к избранию на русский престол королевича Владислава, но мнение его не было принято в расчет А короткое время спустя Филарет, по просьбе бояр и по благословению Гермогена, вместе с князем Василием Голицыным был поставлен во главе большого русского посольства. Послы должны были ехать под Смоленск и уговариваться с Сигизмундом о том, чтобы тот отправил своего сына на московский престол. Здесь-то Филарету и предстояло выдержать трудный подвиг.

Сначала поляки приняли русское посольство очень любезно, но потом стали требовать, чтобы послы от себя приказали смолянам сдать их город королю. Споры об этом продолжались долгое время. Филарет с товарищами доказывал, что это противно заключенному договору, а более всего указывал на то, что посольство не имеет права поступать так без совета с патриархом и со всею русскою землей. Никакие принуждения и угрозы поляков не заставили посольство исполнить волю короля; Филарет более всего призывал своих товарищей быть стойкими. Тогда поляки перестали совещаться с послами и на их глазах возобновили приступы к Смоленску. В феврале 1611 г. паны получили от московских бояр грамоту, в которой послам приказывалось сдать Смоленск и присягать на имя короля вместе с сыном. Послы, однако, отказались ее исполнять. «Эта грамота писана без патриаршего согласия, - сказал Филарет, - хотя бы мне смерть принять, я без патриаршей грамоты о крестном целовании на королевское имя никакими мерами ничего не буду делать». 26 марта канцлер Лев Сапега, узнав о том, что города русской земли по призыву Прокопия Ляпунова ополчаются против поляков, приказал взять послов под стражу. В апреле их отправили в Польшу, все имущество пограбили, а слуг перебили. Несколько лет Филарет прожил в доме Сапеги на положении пленника. Между тем в России происходили бурные события По призыву нижегородского старосты Кузьмы Минина начало формироваться новое ополчение, во главе которого встал князь Дмитрий Пожарский. Летом 1612 г. ополчение взяло Москву. Польский гарнизон, заключенный в Кремле, не выдержав голода, капитулировал. По призыву вождей ополчения в Москве собрался Земский собор и в начале 1613 г. избрал в цари шестнадцатилетнего сына Филарета - Михаила Федоровича Романова.

Весть об избрании Михаила не столько обрадовала, сколько встревожила Филарета. Он говорил русскому послу в Варшаве Желябужскому: «Вы нехорошо сделали - меня послали от всего государства послом просить Владислава в цари, а сами избрали государем моего сына. Могли бы выбрать и другого, кроме моего сына. За это вы передо мной не правы, что сделали так без моего ведома». Только в июле 1619 г. после заключения Деулинского перемирия Филарет был отпущен в Москву. Царь встретил его за городом при бесчисленном множестве народа и поклонился ему в ноги, а Филарет поклонился в ноги Царю, и оба лежали на земле, проливая слезы. В то время в Москве гостил патриарх Иерусалимский Феофан. По царскому прошению он 24 июля посвятил Филарета в сан московского патриарха.

С возвращением Филарета в Москву положение новой династии сразу укрепилось. До сих пор царь Михаил, человек очень кроткого характера и мягкосердечный, был самодержцем только по имени. Окружавшие его бояре позволяли себе всякие своевольства. Все управление государством зависело от них. Филарет же сразу взял всю власть в свои руки. Он имел очень большое влияние не только на духовные, но и на светские дела Без его воли ничего не решалось и ничего не совершалось Иностранные послы являлись к нему как к государю Сам он, как и сын, носил титул великого государя, ы По свидетельству одного современника, не очень расположенного к патриарху, Филарет был роста и полноты средних, Божественное писание разумел только отчасти, нравом был опальчив и мнителен, так что и сам царь его боялся. Бояре и все думные и близкие к царю люди находились у него в повиновении, он был грозен для тех, кто решался идти против него, и тотчас отправлял строптивых в ссылку. Во всей патриаршей епархии монастыри со всеми их имениями были отданы в его управление Важные указы царя писались не иначе как со слов его отца. По другим известиям, отношения между сыном и отцом во все годы их совместного правления отличались большой нежностью и всегда носили характер почтительного уважения. Филарет участвовал в принятии большинства решений. Если какое-либо из них не встречало его предварительного согласия, оно или отменялось, или исправлялось Если патриарх отсутствовал, Михаил всегда спрашивал его мнение и постоянно сообщал ему о текущих делах.

Одной из первых забот Филарета был созыв Земского собора, который должен был представить полное изображение разоренного состояния государства и сообщить меры, «чем московскому государству полниться, и устроить московское государство так, чтобы пришли все в достоинство» То, что было положено на соборе, Филарет исполнял потом с большой твердостью и настойчивостью Важнейшим государственным делом было налаживание финансовой системы. Заняв престол, Михаил убедился, что казна пуста, а податей никто не платит. Поначалу Романовым помогли Строгановы, давшие деньги в долг Потом стали взиматься некоторые налоги. Но еще долгие годы новый царь ощущал острую нужду в деньгах, ведь масса прежнего тяглого населения снялась с места и скиталась по всей стране, а пахотные земли лежали в запустении. Первым Романовым пришлось заботиться о возрождении земледелия и укреплении (по сути, создании заново) класса служилых людей По необходимости пришлось отступиться от прежней разборчивости в этом вопросе Верстали в службу дворянскую, не считаясь «с отечеством», годных людей даже из казаков, «которые от воровства отстали». Всех наделяли поместьями из дворовых и черных земель. С восстановлением поместного землевладения стало постепенно возрождаться земледелие. Но дело сильно замедлялось тем, что не хватало рабочих рук. Много сил потратили на закрепление массы гулящего люда и обращение его в тяглое население. На это ушло почти сто лет, но при Филарете и Михаиле тому было заложено важное основание Не случайно многие историки считают, что крепостное право сложилось как государственный институт именно в это время, и виной тому был не какой-то злой умысел, а податная политика государства Прошло много лет прежде, чем подати худобедно стали поступать в казну, а вместе с тем возродилось и дворянское войско. Царская власть, таким образом, получила реальные рычаги управления государством.

К концу жизни Филарета Московское государство окрепло уже настолько, что ни внешние опасности, ни внутренние язвы не могли расшатать воздвигнутого из развалин политического здания. Огромная заслуга в этом важном созидательном деле принадлежала патриарху. Умер Филарет в октябре 1633 г

Патриарх Никон, один из самых известных и могучих деятелей русской истории, родился в мае 1605 г. в селе Вельеманове близ Нижнего Новгорода в семье крестьянина Мины и был наречен при крещении Никитой. Мать его умерла вскоре после рождения Отец женился во второй раз. Злонравная мачеха превратила жизнь мальчика в настоящий ад: морила его голодом, колотила почем зря и несколько раз даже пыталась убить.

Когда Никита подрос, отец отдал его учиться грамоте. Выучившись читать, Никита захотел изведать всю мудрость Божественного писания, которое, по тогдашнему строю понятий, было важнейшим предметом Он удалился в монастырь Макария Желтоводского, нашел какого-то ученого старца и прилежно занялся чтением священных книг. Вскоре один за другим умерли его мачеха, отец и бабка. Оставшись единственным хозяином в доме, Никита женился, но его неудержимо влекли к себе церковь и богослужение Будучи человеком грамотным и начитанным, он начал искать себе места и вскоре был посвящен в приходские священники. Ему тогда было не более 20 лет от роду. От жены он имел троих детей, но все они умерли один за другим еще в малолетстве. Это обстоятельство сильно потрясло впечатлительного Никиту Он принял смерть детей за небесное указание, повелевающее ему отрешиться от мира, и решил удалиться в монастырь Жену он уговорил постричься в московском Алексеевском монастыре, дал за нею вклад, оставил ей денег на содержание, а сам ушел на Белое море и постригся в Анзерском ските под именем Никона. Ему было тогда 30 лет Житие в Анзерском ските было трудное Братия, которой было не более Двенадцати человек, жила в отдельных избах, раскинутых по острову, и только по субботам вечером сходилась в церковь. Богослужение продолжалось целую ночь; братия выслушивали весь псалтырь, с наступлением дня совершалась литургия, потом все расходились по своим избам. Над всеми был начальный старец по имени Елеазар. Некоторое время Никон покорно подчинялся ему, Но потом между ними начались ссоры и несогласия. Тогда Никон перебрался в Кожеозерскую пустынь, находившуюся на островах Кожеозера, и по бедности отдал в монастырь (туда не принимали без вклада) свои последние богослужебные книги. По своему характеру Никон не любил жить с братией и предпочитал свободное уединение. Он поселился на особом острове и занимался там рыбной ловлей. Спустя немного времени тамошняя братия избрала его своим игуменом. На третий год после своего поставления, а именно в 1646 г., он отправился в Москву и здесь явился с поклоном к молодому царю Алексею Михайловичу, как вообще в то время являлись с поклонами к царям настоятели всех монастырей. Алексею до такой степени понравился кожеозерский игумен, что он тотчас велел ему остаться в Москве, и, по царскому желанию, патриарх Иосиф посвятил его в сан архимандрита Новоспасского монастыря. Место это было особенно важно, и архимандрит этого монастыря скорее, чем другие, мог приблизиться к государю: здесь была родовая усыпальница Романовых; набожный царь часто приезжал туда молиться за упокой своих предков и давал на монастырь шедрое жалование. Во время каждой из таких поездок Алексей подолгу беседовал с Никоном и чувствовал к нему все более расположения. Известно, что Алексей Михайлович принадлежал к разряду таких людей, которые не могут жить без сердечной дружбы, и легко привязывался к людям. Он велел Никону каждую пятницу ездить к нему во дворец. Беседы с архимандритом западали ему в душу. Никон, пользуясь расположением государя, стал просить его за утесненных и за обиженных. 1 Алексей Михайлович дал ему поручение принимать просьбы от всех тех, которые искали царского милосердия и управы на неправду судей. Никон отнесся к этому поручению очень серьезно, с большим тщанием исследовал все жалобы и вскоре приобрел славу доброго защитника и всеобщую любовь в Москве.

В 1648 г. скончался новгородский митрополит Афанасий. Царь, избирая ему преемника, предпочел всем другим своего любимца, и бывший тогда в Москве иерусалимский патриарх Паисий по царскому желанию рукоположил Новоспасского архимандрита в сан новгородского митрополита. Этот сан был вторым по значению в русской иерархии после патриаршего. Сделавшись новгородским владыкой, Никон впервые показал свой суровый властолюбивый нрав. Тогда же он сделал первые шаги к исправлению богослужения. В те годы церковная служба отправлялась на Руси нелепо: боясь пропустить что-нибудь из установленного ритуала, в церкви для скорости разом читали и пели в дватри голоса разное: дьячок читал, дьякон говорил ектению, а священник возгласы, так что слушающим ничего нельзя было понять. Никон велел прекратить этот обычай, не взирая на то, что его распоряжение не понравилось ни духовным, ни мирянам: с установлением правильного порядка службы удлинялось богослужение, а многие русские того века, хотя и считали необходимым бывать в церкви, не любили оставаться там долго. Для благочиния Никон заимствовал киевское пение. Каждую зиму он приезжал в Москву со своими певчими, от которых царь был в искреннем восторге.

В 1650 г. во время новгородского бунта горожане показали сильную нелюбовь к своему митрополиту: когда тот вышел уговаривать мятежников, его принялись бить и закидывать камнями, так что едва не забили до смерти.

Никон, однако, просил царя не гневаться на виновных. В 1652 г. после смерти патриарха Иосифа духовный собор в угоду царю избрал Никона патриархом.

Никон упорно отказывался от этой чести до тех пор, пока сам царь в Успенском соборе на виду бояр и народа не поклонился Никону в ноги и не умолил его со слезами принять патриарший сан. Но и тогда он посчитал нужным обговорить свое согласие особым условием. «Будут ли меня почитать как архипастыря и отца верховного, и дадут ли мне устроить Церковь?» - спросил Никон. Царь, а за ним власти духовный и бояре поклялись в этом. Только после этого Никон согласился принять сан.

Просьба Никона не была пустой формальностью. Он занял патриарший престол, имея в голове сложившуюся систему взглядов на Церковь и государство и с твердым намерением придать русскому православию новое, не виданное прежде значение. Вопреки явно обозначившейся с середины XVII века тенденции к расширению прерогатив государственной власти за счет церковной (что должно было в конце концов привести к поглощению Церкви государством), Никон был горячим проповедником симфонии властей. В его представлении светская и духовная сферы жизни ни в коей мере не смешивались друг с другом, а напротив - должны были сохранять, каждая в своей области, полную самостоятельность. Патриарх в религиозных и церковных вопросах должен был стать таким же неограниченным властителем, как царь в мирских.

В предисловии к служебнику 1655 г. Никон писал, что Бог даровал России «два великих дара» - царя и патриарха, которыми все строится как в Церкви, так и в государстве. Впрочем, и на светскую власть он смотрел через призму духовной, отводя ей только второе место. Архиерейство он сравнивал с солнцем, а царство - с месяцем и пояснял это тем, что церковная власть светит душам, а царская - телу. Царь, по его понятиям, был призван от Бога удержать царство от грядущего антихриста, и для этого ему надлежало снискать Божию благодать. Никон, как патриарх, должен был стать учителем и наставником царя, ибо, по его мысли, государство не могло пребывать без высших, регулирующих его деятельность, церковных идей.

Вследствие всех этих соображений Никон без малейшего смущения, как должное, принял офомную власть, которую Алексей Михайлович охотно предоставил ему в первые годы его патриаршества. Сила и влияние Никона в это время были огромны. Отправляясь в 1654 г. на войну в Малороссию, Алексей Михайлович доверил патриарху свою семью, столицу и поручил ему наблюдение за правосудием и ходом дел в приказах. Во время двухлетнего отсутствия царя Никон, официально принявший титул великого государя, единолично управлял всеми государственными делами, причем знатнейшие бояре, ведавшие различными государственными приказами, должны были ежедневно являться к нему со своими докладами. Нередко Никон заставлял бояр долго ждать своего приема на крыльце, хотя бы в это время был сильный холод; принимая их, он выслушивал доклады стоя, не сажая докладчиков, и заставлял их делать ему земной поклон. Все боялись патриарха - ничего важного не делалось без его совета и благословения, В церковных делах Никон был таким же неограниченным самовластием, как в государственных. В соответствии со своими высокими представлениями о значении Церкви в жизни общества, он принимал строгие меры к поднятию Дисциплины духовенства. Он всерьез хотел сделать из Москвы религиозную голицу, подлинный «третий Рим» для всех православных народов. Но чтобы Русская Церковь отвечала своему назначению, она должна была стать в уровень с веком относительно просвещения. Никон очень старался о повышении культурного уровня духовенства: он завел библиотеку с сочинениями греческих и римских классиков, мощной рукой насаждал школы, устраивал типографии, выписывал киевских ученых для перевода книг, устраивал школы художественной иконописи и наряду с этим заботился о благолепии богослужения. Вместе с тем он стремился восстановить полное согласие русской церковной службы с греческой, уничтожая все обрядовые особенности, которыми первая отличалась от второй. Это была застарелая проблема - о ней уже несколько десятилетий вели разговоры, но никак не могли приступить к ее разрешению. Дело на самом деле было очень сложным. Испокон веков русские православные пребывали в полной уверенности, что сохраняют христианское богослужение в полной и первозданной чистоте, точно таким, каким оно было установлено отцами церкви. Однако восточные иерархи, все чаще наезжавшие в Москву в XVII веке, стали укоризненно указывать русским церковным пастырям на многочисленные несообразности русского богослужения, могущие расстроить согласие между поместными православными церквами. В русских богослужебных книгах они замечали многочисленные разночтения с греческими. Отсюда возникала мысль о вкравшихся в эти книги ошибках и о необходимости найти и узаконить единообразный правильный текст.

В 1653 г. Никон собрал с этой целью духовный собор русских иерархов, архимандритов, игуменов и протопопов. Царь со своими боярами присутствовал на его заседаниях. Обратившись к собравшимся, Никон прежде всего привел грамоты вселенских патриархов на учреждение московского патриаршества (как известно, это произошло при царе Федоре Ивановиче в самом конце XVI века). Патриархи указывали в этих грамотах на некоторые отклонения в русском богослужении от тех норм, что установились в Греции и других восточных православных странах. После этого Никон сказал: «Надлежит нам исправить как можно лучше все нововведения в церковных чинах, расходящиеся с древними славянскими книгами. Я прошу решения, как поступать:, последовать ли новым московским печатным книгам, в которых от неискусных переводчиков и переписчиков находятся разные несходства и несогласия с древними греческими и славянскими списками, а прямее сказать, ошибки, - или же руководствоваться древним, греческим и славянским текстом, так как они оба представляют один и тот же чин и устав?» На этот вопрос собор дал ответ: «Достойно и праведно исправлять, сообразно старым харатейным и греческим спискам».

Никон поручил исправление книг киевскому монаху-книжнику Епифанию Славинецкому и греку Арсению. Всем монастырям было дано указание собирать старые харатейные списки и присылать их в Москву. Арсений, не жалея издержек, привез с Афона до пятисот рукописей, из которых некоторым приписывали глубокую древность. Вскоре собрали новый собор, на котором было постановлено, что отныне следует креститься тремя, а не двумя перстами, а на тех, кто крестится двумя перстами, было возложено проклятие.

Затем был издан новый служебник с исправленным текстом, тщательно сверенным с греческим. В апреле 1656 г. созвали новый собор, утвердивший все внесенные изменения. Впрочем, уже здесь явились ярые противники реформы, с которыми Никон начал непримиримую борьбу: их лишили сана и сослали. Протопоп Аввакум, самый яростный противник нововведений, был отправлен вместе с женой и семьей в Даурию. Но оказалось, что это были только первые признаки неповиновения. Когда новые богослужебные книги вместе со строгим приказом креститься тремя перстами дошли до местных священников, ропот поднялся сразу во многих местах. В самом деле, кроме того, что двоеперстие заменилось троеперстием, все богослужебные чины стали короче, причем оказались выброшенными многие песнопения и формулы, которым придавался особенный магический смысл. Литургия вся была переделана, хождение на крестных ходах установлено против солнца, имя Исус исправлено в Иисус. Подвергся правке даже текст символа веры. В то время, когда обрядовой стороне религии придавалось огромное значение, такая перемена не могла показаться пустым делом. Многие рядовые монахи и попы пришли к убеждению, что прежнюю православную веру пытаются заменить другой. Новые книги отказывались принимать к действию и служили по старым. Соловецкий монастырь, исключая немногих старцев, одним из первых воспротивился этому нововведению. Его пример придал силы противникам Никона.

Патриарх обрушил на ослушников жестокие репрессии. В ответ со всех сторон к царю пошли жалобы на своеволие и лютость патриарха, его гордыню и своекорыстие. Он мог, например, дать приказ собрать со всех церквей Московского государства 500 голов лошадей и преспокойно разослать их по своим вотчинам; он ввел новый оклад патриаршей пошлины, повысив ее до таких пределов, что, по свидетельству одного челобитчика, «татарским абызам жить гораздо лучше», помимо этого Никон требовал экстренных взносов на затеянную им постройку Нового Иерусалима и других монастырей. О его гордом и жестоком обращении с клириками, приезжавшими в Москву, ходили негодующие рассказы - для него ничего не стоило посадить священника на цепь за какую-нибудь незначительную небрежность в исполнении своих обязанностей, мучить его в тюрьме или сослать куда-нибудь на нищенскую жизнь.

Возле Алексея Михайловича также было много бояр - недругов Никона.

Они негодовали на патриарха за то, что он постоянно вмешивался в мирские дела, и твердили в один голос, что царской власти уже не слыхать, что посланцев патриарших боятся больше, чем царских, что великий государь патриарх не довольствуется уже равенством власти с великим государем царем, но стремится превысить ее, вступает во все царские дела, памяти указные и приказы от себя посылает, дела всякие без указа государя из приказов берет, многих людей обижает. Усилия недоброжелателей не остались тщетны: не ссорясь открыто с Никоном, Алексей Михайлович начал постепенно отдаляться от патриарха. По мягкости характера он долго не решался на прямое объяснение, однако на место прежней дружбы пришли натянутость и холодность.

Летом 1658 г. наступила уже явная размолвка - царь несколько раз не пригласил патриарха на придворные праздники и сам не присутствовал на его богослужениях. Потом он послал к нему своего спальника князя Ромодановского с повелением, чтобы Никон больше не писался великим государем.

Уязвленный этим Никон отрекся от патриаршей кафедры, вероятно, рассчитывая. что кроткий и набожный царь испугается и поспешит примириться с первосвятителем. Отслужив литургию в Успенском соборе, он снял с себя мантию и ушел пешком на подворье Воскресенского монастыря. Там он пробыл два дня, быть может ожидая, что царь позовет его или захочет с ним объясниться, но Алексей хранил молчание. Тогда Никон, будто забыв о патриаршестве, стал деятельно заниматься каменными постройками в Воскресенском монастыре: копал пруды, разводил рыбу, строил мельницы, рассаживал сады и расчищал леса, во всем показывая пример рабочим и трудясь наравне с ними.

С отъездом Никона в Русской Церкви наступила смута. Вместо ушедшего со своего престола патриарха следовало избрать нового. Но поведение Никона не допускало этого. По прошествии некоторого времени он уже раскаивался в своем поспешном удалении и опять стал предъявлять претензии на патриаршество. «Я оставил святейший престол в Москве своею волею, - говорил он, - московским не зовусь и никогда зваться не буду; но патриаршества я не оставлял, и благодать Святого Духа от меня не отнята». Эти заявления Никона сильно смутили царя и должны были смутить многих, даже и не врагов Никона: теперь нельзя было приступить к избранию нового патриарха, не решив вопроса: в каком отношении он будет находиться к старому? Для рассмотрения этой проблемы в 1660 г. был созван собор русского духовенства. Большинство архиереев были против Никона и постановили лишить его сана, но меньшинство доказывало, что поместный собор не имеет такой власти над патриархом. Царь Алексей согласился с доводами меньшинства, и Никон сохранил сан. Но это так запутало дело, что оно могло быть разрешено только международным советом.

В начале 1666 г. в Москве собрался «великий собор», на котором присутствовало два греческих патриарха (Александрийский и Антиохийский) и 30 архиереев, русских и греческих, от всех главных церквей православного востока.

Суд над Никоном длился более полугода. Собор сначала ознакомился с делом в его отсутствие. Затем призвали самого Никона, чтобы выслушать его объяснения и оправдания. Никон сначала не хотел являться на судилище, не признавая над собой власти александрийского и антиохийского патриархов, потом, в декабре 1666 г., все же приехал в Москву, но держал себя гордо и неуступчиво: вступал в споры с обвинителями и самим царем, который в слезах и волнении жаловался собору на многолетние провинности патриарха. Собор единогласно осудил Никона, лишил его патриаршего сана и священства. Обращенный в простого инока, он был сослан в Ферапонтов монастырь близ Белого озера.

Здесь его несколько лет содержали с большой строгостью, почти как узника, но в 1671 г. Алексей велел снять стражу и позволил Никону жить без всякого стеснения. Тогда Никон отчасти примирился со своей судьбой, принимал от царя содержание и подарки, завел собственное хозяйство, читал книги и лечил больных. С годами он стал постепенно слабеть умом и телом, его стали занимать мелкие дрязги: он ссорился с монахами, постоянно был недоволен, ругался без толку и писал царю доносы. После смерти в 1676 г. Алексея Михайловича положение Никона ухудшилось - его перевели в Кирилле-Белозерский монастырь под надзор двух старцев, которые должны были постоянно жить с ним в келий и никого к нему не пускать. Только в 1681 г., уже тяжелобольного и дряхлого, Никона выпустили из заточения. По дороге в Москву на берегу Которосли он умер. Тело его привезли в Воскресенский монастырь и там похоронили. Царь Федор Алексеевич присутствовал при этом.

Никоновские преобразования оказали сильное влияние на общество. Следствием их стал великий раскол в Русской Православной Церкви, который быстро, словно пожар, распространился по всей России. К расколу как к знамени примкнули все недовольные светскими и духовными властями. Многие десятилетия эта жестокая религиозная и социальная распря оставалась главным мотивом внутренней русской истории.

Сто лет назад, 18 ноября 1917 года, на Всероссийском Поместном Соборе был избран одиннадцатый Патриарх Русской Православной Церкви, святитель Тихон (Белавин), - так в России был восстановлен институт Патриаршества, упраздненный более чем на двести лет церковной реформой Петра I. Согласно современному Уставу Русской Православной Церкви, Святейший Патриарх Московский и всея Руси является Предстоятелем Русской Церкви. Он имеет первенство чести среди епископата Русской Церкви и подотчетен Поместному и Архиерейскому Соборам. Патриарх имеет попечение о внутреннем и внешнем благосостоянии Русской Православной Церкви и управляет ею совместно со Священным Синодом, являясь его председателем. Патриарх вместе со Священным Синодом созывает Архиерейские Соборы, в исключительных случаях — Поместные Соборы, и председательствует на них. Заседания Священного Синода созывает Патриарх.

Изначально новообразованная Русская Церковь не была самостоятельной, но находилась в канонической зависимости от Константинопольского Патриархата. Русская Церковь имела статус всего лишь одной из митрополий Церкви Константинопольской. Русские митрополиты, носившие титул «Митрополит Киевский и всея Руси», назначались и посвящались в Константинополе. В подавляющем большинстве они назначались из греков. В Константинополе утверждали также и место митрополичьей резиденции, которая впоследствии была перенесена в Москву. В 1448 году Собором русских епископов митрополитом Русской Церкви был избран Рязанский епископ Иона без утверждения в Константинополе. Это решение было вызвано тем, что присланный на Русь митрополит-грек Исидор, как и другие иерархи Греческой Церкви, подписал унию с Римской Церковью на Ферраро-Флорентийском Соборе. Вскоре Византия была завоевана турками, а русские, напротив, освободились от ига Золотой Орды. Так в 1448 году Русская Церковь обрела самостоятельность или автокефалию. Согласно протоиерею В. Цыпину, современному отечественному специалисту по каноническому праву, сущность автокефалии заключается в том, что «автокефальная Церковь имеет самостоятельный источник власти. Ее первый епископ, ее глава поставляется своими архиереями». Преемник святителя Ионы стал носить титул митрополит Московский. Патриаршество на Руси было установлено в 1589 году при царе Феодоре Иоанновиче. Деятельное участие в этом предприятии принял боярин Борис Годунов. Константинопольский Патриарх Иеремия II, который в пределах Московского царства собирал пожертвования для своей Церкви (в то время это была распространенная практика среди Восточных Патриархов, чья паства находилась под властью турок), участвовал в наречении первого Московского Патриарха - святого Иова, митрополита Московского, избранного Собором русских епископов. Перед отъездом Иеремия II подписал «Уложенную грамоту», которая подтверждала факт установления Патриаршества в России. На Константинопольских Соборах 1590 и 1593 годов учреждение Патриаршества на Руси признали другие Восточные Патриархи. В диптихе Предстоятелей Православных Поместных Церквей за Московским Патриархом было установлено пятое место, после Патриархов Константинопольского, Александрийского, Антиохийского и Иерусалимского. Всего Русскую Церковь возглавляли 17 Патриархов, включая ныне здравствующего, однако принято считать, что их было 16, так как Патриарх Игнатий (1605-1606), ставленник Лжедимитрия I, был лишен патриаршего сана и архиерейского достоинства. Историю Патриаршества в России можно разделить на два периода: досинодальный (1589-1700) и после- синодальный (1917 - по настоящее время).

Давайте вспомним некоторых особенно примечательных русских Патриархов.

Патриарх Иов (1589-1605) родился в городе Старицы Тверской губернии в 30-e годы ХVI века. Его мирское имя было Иоанн. Первоначальное образование и воспитание Иоанн получил в Старицком Успенском монастыре, здесь же он принял монашество с именем Иов и, прожив 15 лет, стал настоятелем этого монастыря. В 1571 году архимандрит Иов назначается настоятелем Московского Симонова монастыря. В столице будущий святитель ближе знакомится с церковными и государственными делами. В 1575 году он становится настоятелем древнего московского Ново-Спасского монастыря. В 1581 году Иов - епископ Коломенский. В 1586 году - архиепископ Ростова Великого. В 1587 году — митрополит Московский. В 1589 году Иов становится первым Патриархом Московским и всея Руси. При Патриархе Иове были образованы 4 митрополии: Новгородская, Казанская, Ростовская и Крутицкая, создан ряд новых епархий и монастырей. Первосвятитель благословил издание печатных богослужебных книг, недостаток которых остро ощущался, особенно в покоренных землях Казани, Астрахани и Сибири. Впервые были изданы: Триодь Постная, Триодь Цветная, Октоих, Минея Общая, Чиновник архиерейского служения и Служебник. Проводилась работа по выявлению и исправлению неточностей, существовавших в богослужебных книгах. При первом Патриархе были прославлены святой Василий Блаженный, преподобный Иосиф Волоколамский, святители Казанские Гурий и Варсонофий и некоторые другие. Конец правления Патриарха Иова приходится на начало Смутного времени. Первосвятитель рассылал по городам страны грамоты, призывая к защите веры и Отечества от посягательств польско-литовских захватчиков. После того как войска Лжедимитрия I вступили в пределы России, в январе 1605 года Патриарх Иов предал анафеме самозванца и изменников, присоединившихся к нему. Когда 20 июня 1605 года Лжедимитрий I вступил в Москву, Патриарх Иов, отказавшийся присягнуть самозванцу, был низложен и сослан в Старицкий монастырь. После свержения Лжедимитрия Иов по болезни уже не мог вернуться на патриарший престол, поэтому он благословил занять его митрополиту Казанскому Гермогену, а сам мирно почил 19 июня 1607 года.

Патриарх Гермоген (1606- 1612) родился около 1530 года в семье донских казаков. Известно, что Гермоген (Ермолай) служил в Казани приходским священником. В 1579 году он стал свидетелем чудесного явления Казанской иконы Божией Матери. В 1589 году Гермоген был возведен Патриархом Иовом в сан митрополита Казанского и Астраханского. Святитель занимался активной миссионерской работой среди язычников и мусульман, приводя их к православной вере. В 1606 году святитель Гермоген был поставлен Патриархом Московским и всея Руси. В Смутное время, когда Лжедимитрий II в июне 1608 года подошел к Москве и остановился в Тушино, Патриарх Гермоген отправил мятежникам два послания с призывом о вразумлении. Когда в Москве начался голод, Первосвятитель повелел открыть для голодающих житницы с хлебом Сергиевой обители. В сентябре 1608 года крупный польско-литовский отряд окружил Троице-Сергиеву лавру. Патриарх вдохновил иноков на мужественную оборону обители, которая длилась в течение 16 месяцев. В январе 1610 года, так и не захватив монастырь, враг отступил. Патриарх Гермоген не переставал в своих посланиях убеждать народ в том, что Лжедимитрий II — самозванец. В 1610 году Лжедимитрий II был убит, царь Василий Шуйский был свергнут боярами, а в Москве находились польские войска. Бояре хотели призвать на русский престол польского королевича Владислава, сына Сигизмунда III, и требовали от Первосвятителя издать к народу соответствующую грамоту. Патриарх решительно отказался и пригрозил анафемой. Напротив, Гермоген призвал русских людей вставать на борьбу с захватчиками. Из Казани была перенесена Казанская икона Пресвятой Богородицы, которая стала главной святыней ополчения. Когда москвичи под предводительством Козьмы Минина и князя Дмитрия Пожарского подняли восстание против поляков, захватчики подожгли город, а сами укрылись в Кремле. Патриарх был заточен в Чудов монастырь. Поляки, угрожая смертью, требовали от Патриарха отозвать ополчение, которое начало осаду Кремля. Гермоген отказался. Ему удалось отправить последнее послание, призывавшее русский народ бороться с интервентами до конца. Более девяти месяцев святитель Гермоген находился в заключении. 17 февраля 1612 года он мученически скончался от голода и жажды. 27 октября 1612 года ожесточенное сопротивление польско-литовских отрядов было окончательно сломлено.

Патриарх Филарет (1619- 1633). Феодор Никитич Романов- Юрьев родился около 1553 года в знатном боярском роде. Он приходился племянником Иоанну Грозному. После смерти царя Феодора Иоанновича Феодор Никитич являлся законным претендентом на престол, но по настоянию Бориса Годунова его постригли в монахи с именем Филарет. Опальный монах смирился со своей судьбой и стал достойно проходить школу монашеской аскезы. В 1606 году Филарет был посвящен в митрополита Ростовского. Лжедимитрий II держал Филарета в плену под Москвой. Затем митрополит Филарет, как важный участник русского посольства к польскому королю Сигизмунду III, за отказ принять польские условия был схвачен поляками и находился в плену 9 лет. В 1613 году Земский собор избрал на русское царство Михаила Романова - сына митрополита Филарета. В плену Филарет показал мужество и стойкость, призывал сына не отдавать полякам за себя в качестве выкупа ни пяди Русской земли. Когда в 1619 году Филарет получил свободу, его сразу же поставили Патриархом. Первосвятитель являлся ближайшим советником и фактическим соправителем царя Михаила Феодоровича. Патриарх хорошо знал систему государственного управления и имел богатый жизненный опыт. В правительственных указах рядом с именем царя стояло имя Филарета, который носил титул «Великий Государь, Святейший Патриарх Филарет Никитич». Патриарх Филарет много сделал для наведения порядка в стране после Смутного времени: была проведена поземельная перепись, распределены подати, восстанавливались экономические и культурные связи с иностранными государствами, реформировалась армия. Филарет создал Патриаршие приказы, призванные упорядочить церковные дела, организовывал училища при архиерейских домах, заботился о снабжении епархий печатными богослужебными книгами. В Чудовом монастыре Московского Кремля было открыто греко-латинское училище. В 1620 году была учреждена новая Тобольская епархия, имевшая огромное значение для распространения христианства среди народов Сибири. Были восстановлены связи с Восточными Патриархами, прерванные смутой. Патриарх ревностно заботился о чистоте православия, применяя строгие меры против инославных влияний, проникавших в страну. 1 октября 1633 года Патриарх Фи- ларет Никитич отошел ко Господу.

Патриарх Никон (1652-1666). Никита Минич Минин родился в 1605 году в крестьянской семье села Вельдеманова Нижегородской губернии. В возрасте 12 лет он тайно ушел в Макариев Желтоводский монастырь, но по благословению умирающего отца вернулся и женился. В 20 лет Никита стал приходским священником. Нравственные качества и образованность Никиты стали известны в Москве, и вскоре он вместе с семьей переселяется в столицу. Прожив 10 лет в браке, после смерти троих детей супруги приняли монашество. В 30 лет на Соловках Никита был пострижен с именем Никон. По настоянию царя Алексея Михайловича Никон был назначен архимандритом Ново-Спасского монастыря в Москве. Между царем и архимандритом завязалась тесная дружба. По пятницам Никон приезжал во дворец для беседы. Он стал ходатайствовать перед царем за угнетенных. В 1649 году Никон становится митрополитом Новгородским. Будущий Патриарх проявил немало мудрости, чтобы избавить новгородцев от кары за голодный бунт 1650 года. В 1651 году митрополит Никон убедил царя и Патриарха Иосифа перенести мощи святителей Филиппа, Иова и Гермогена в Московский Успенский собор. В 1652 году Никон был избран Патриархом. Стоя на коленях, Никона просили принять избрание сам царь, бояре и народ. Ввиду особого расположения царя к Патриарху Никон принимал участие в решении едва ли не всех общегосударственных дел. Как и Патриарх Филарет, Никон носил титул «Великий Государь». При содействии Патриарха Никона в 1654 году состоялось историческое воссоединение Украины с Россией. Вскоре с Россией воссоединилась и Белоруссия. Патриарх упорядочил богослужение, провел исправление богослужебных книг по греческим образцам, заменил двуперстие троеперстием, заботился о повышении нравственного уровня духовенства. К сожалению, церковные реформы Никона вызвали раскол старообрядчества. При Патриархе Никоне строятся замечательные монастыри: Воскресенский под Москвой («Новый Иерусалим»), Иверский Святоозерский на Валдае и Крестный Кийостровский в Онежской губе. Сам Патриарх собрал богатейшую библиотеку. Бояре, чьи интересы затронул Патриарх, оклеветали Никона перед царем. Решением Московского Собора 1666 года Никон был лишен Патриаршества и отправлен в заточение на 15 лет. При этом, однако, проведенные им церковные реформы были одобрены Собором. Царь Алексей Михайлович просил у Никона прощения перед своей смертью. Царь Феодор Алексеевич хотел вернуть Никону патриарший сан, но 17 августа 1681 года Патриарх Никон умер. В 1682 году четыре Восточных Патриарха прислали в Москву грамоты, восстанавливающие Никона в сане Патриарха.

Патриарх Тихон (1917-1925). Василий Иванович Белавин родился в 1865 году в городе Торопце Псковской губернии в семье священника. В 1888 году он окончил Петербургскую духовную академию. Затем Василий Иванович три с половиной года преподавал в Псковской духовной семинарии. В 1891 году Василий принял постриг с именем святителя Тихона Задонского. В 1897 году он рукоположен во епископа Люблинского. В 1898 году епископ Тихон назначен в Соединенные Штаты с титулом «епископ Алеутский и Аляскинский». При Тихоне в Нью-Йорке был построен кафедральный собор во имя святителя Николая Чудотворца, куда из Сан-Франциско была перенесена кафедра Американской епархии. Епископ Тихон организовал Миннеаполисскую духовную семинарию, приходские школы и приюты для детей. Благодаря трудам епископа Тихона в Америке начинают знакомиться с православием христиане других конфессий. В 1907 году его переводят на Ярославскую кафедру. В 1914 году он - архиепископ Виленский. 23 июня 1917 года архиепископ Тихон избран митрополитом Московским. На Всероссийском Поместном Соборе святитель Тихон был избран Патриархом Московским и всея России. 21 ноября 1917 года, в день Введения во храм Пресвятой Богородицы, в Успенском соборе Московского Кремля была совершена интронизация нового Патриарха. На долю святителя Тихона выпало управлять Русской Церковью в абсолютно новых условиях, когда государственная власть была настроена по отношению к Церкви враждебно и агрессивно. Святитель обличал зверства Гражданской войны, осудил позорный Брестский мир и расстрел императора Николая II. Когда в стране начался страшный голод, Патриарх Тихон призывал церковно-приходские советы жертвовать драгоценные церковные украшения, если только они не имеют богослужебного употребления. Комитет помощи голодающим, возглавляемый Патриархом, собрал большие средства и во многом облегчил положение голодающих. Однако 5 мая 1922 года советское правительство арестовало Патриарха по делу «о сопротивлении изъятию церковных ценностей». В советской прессе началась травля святителя Тихона. Но мировая общественность, в частности Великобритания, встала на защиту Первосвятителя. 26 июня 1923 года Патриарх был освобожден. Патриарх Тихон являлся фигурой, которая стояла непреодолимой преградой на пути «обновленческого» раскола, инспирированного большевиками для разложения Церкви изнутри. 7 апреля 1925 года, в праздник Благовещения, Патриарх скончался в возрасте 60 лет.

Патриарх Сергий (1943-1944). Иоанн Николаевич Страгородский родился в 1867 году в городе Арзамасе Нижегородской губернии в семье протоиерея. По окончании Петербургской духовной академии, в 1890 году, иеромонах Сергий был назначен в Японию членом Православной духовной миссии. В 1894 году отец Сергий получил сан архимандрита и был назначен настоятелем Русской посольской церкви в Афинах. В 1895 году он защитил свою известную магистерскую диссертацию «Православное учение о спасении». В 1897 году архимандрит Сергий был вторично назначен в Японию помощником начальника Православной духовной миссии. В 1899 году он стал ректором Петербургской академии. В 1901 году посвящен во епископа. С 1911 года - член Святейшего Синода. Участник Всероссийского Поместного Собора 1917-1918 годов. В январе 1921 года митрополит Сергий был арестован и длительное время находился в Бутырской тюрьме. Был сослан в Нижний Новгород. С 1924 года - митрополит Нижегородский. После того как в декабре 1925 года был арестован Патриарший Местоблюститель митрополит Петр (Полянский), митрополит Сергий (Страгородский) по факту становится во главе Московской Патриархии как Заместитель Патриаршего Местоблюстителя. Митрополит Сергий несколько раз обращался в НКВД с просьбой легализовать высшее церковное управление, епархиальные советы, разрешить проведение Архиерейских Соборов, но неизменно получал отказ. Русская Церковь находилась в очень тяжелом положении. Страну наводнила масса раскольнических течений. Усилили свою деятельность обновленцы. В ноябре 1926 года владыку Сергия арестовали вновь, обвиняя в связях с эмиграцией и в подготовке нелегальных выборов Патриарха. ОГПУ в обмен на государственную легализацию всей церковно-административной структуры Московского Патриархата поставило митрополиту Сергию жесткие требования: заявление в поддержку советской власти, поминовение ее за богослужением, осуждение контрреволюционных выступлений в СССР и за границей, согласование кандидатов в епископы с НКВД, увольнение от управления епархией арестованных епископов, отстранение от управления неугодных властям епископов. Митрополит Сергий, желая спасти Церковь, принял предложенные условия. 30 марта 1927 года он был освобожден. 29 июля 1927 года была обнародована подписанная митрополитом Сергием «Декларация 1927 года», которая подтверждала безусловную лояльность советской власти и в которой отсутствовала какая-либо критика церковной политики правительства. В августе 1927 года наркоматом внутренних дел был зарегистрирован Патриарший Синод. В первые дни Великой Отечественной войны митрополит Сергий написал патриотическое «Послание пастырям и пасомым Христовой Православной Церкви». Русская Церковь всеми силами помогала армии и народу победить: совершалась молитва, собирались одежда, ценности для солдат, раненых, сирот. Были собраны средства для создания танковой колонны Димитрия Донского. С осени 1941 года до лета 1943 года митрополит Сергий находился в Ульяновске. В годы войны церковная политика в СССР стала смягчаться. 8 сентября 1943 года в Москве состоялся Архиерейский Собор, в котором участвовали девятнадцать иерархов. Через восемнадцать лет после смерти Патриарха Тихона Патриархом Московским и всея Руси был избран митрополит Московский и Коломенский Сергий (Страгородский). Патриарх Сергий скончался через девять месяцев, 15 мая 1944 года.

Патриарх Алексий I (1945-1970). Сергей Владимирович Симанский родился в 1877 году в Москве. Он окончил с серебряной медалью Николаевский лицей. В 1896 году поступил на юридический факультет Московского университета, который окончил за три года. В 1904 году закончил Московскую духовную академию. В 1913 году архимандрит Алексий был рукоположен во епископа Тихвинского. В революционные годы епископ Алексий оставался верным пастырем. Он старался следовать двум принципам: верность каноническим началам и лояльность к новому строю. Во второй половине 20-х годов епископ Алексий становится членом Синода и ближайшим помощником митрополита Сергия (Страгородского). В 1933 году митрополит Алексий возглавил Ленинградскую кафедру. Владыка Алексий все время оставался вместе со своей паствой в блокадном Ленинграде, свидетельствуя патриотическую позицию Русской Церкви. Митрополит не переставал служить и утешать людей, несмотря на бомбардировки, мороз, голод и бессилие. В храмах Ленинграда продолжался сбор средств на оборону Родины, на помощь раненым и сиротам. Митрополит Алексий был награжден медалью «За оборону Ленинграда». На Поместном Соборе в феврале 1945 года владыка Алексий был единодушно избран Патриархом Московским и всея Руси. Главной целью двадцатипятилетнего служения Патриарха Алексия I было сохранить Церковь в условиях тоталитарного атеистического режима. В послевоенное время советское правительство, учитывая как патриотическую роль Русской Церкви, так и свои внешне- политические интересы, пошло на смягчение церковной политики. При Святейшем Алексии I начали восстанавливаться храмы. Появляются ежемесячные церковные издания. Церковным структурам было дано разрешение на приобретение транспорта и производство утвари. Открылись Московская и Ленинградская духовные академии, а также 8 семинарий. Возобновилась молитвенная жизнь в Троице-Сергиевой лавре. В 1946 году окончательно исчезло обновленчество. Несмотря на эти положительные явления, аресты и гонения на Церковь по-прежнему продолжались. При Н.С. Хрущеве вновь набирает обороты атеистическая пропаганда и антицерковная политика, но методы грубого физического уничтожения духовенства, характерные для сталинского периода, уже не применяются. Святейший Патриарх Алексий I способствовал восстановлению отношений с Польской и Финляндской Церквами. При Патриархе Алексии I оживляются контакты между Русской Церковью и другими Поместными Православными Церквами. В духовные учебные заведения начинают принимать студентов из-за рубежа. Налаживаются связи с Римско-Католической Церковью, нехалкидонскими Древневосточными Церквами, протестантским миром. Патриарх Алексий I на протяжении многих лет являлся членом Советского комитета защиты мира. Святейший Патриарх Алексий I скончался 17 апреля 1970 года.

Диакон Дмитрий ТРОФИМОВ

Патриархи Российские

На памятнике «Тысячелетие России», воздвигнутом в Великом Новгороде в 1862 году, среди изображений выдающихся полководцев, правителей, политических мужей и церковных деятелей имеются и скульптуры Патриархов Филарета и Никона.
Пожалуй, мало в русской истории найдется лиц, столь тесно связанных не только с нашим прошлым, но и настоящим. Патриарх Филарет (1619-1633) – первый Патриарх после Смуты, и Патриарх Никон (1652-1666), с которого традиционно отсчитывается время Раскола, жили в переломную эпоху России, когда происходили события, определившие на столетия вперед дальнейшее течение жизни русского общества.
Светские и церковные историки достаточно часто не сходятся в оценках трудов сихПатриархов. И это удивлять не должно. Сама та пора противоречива и загадочна. Точно так же и люди ее сложны и многогранны. Так что может совершенно непреднамеренно обмануть и любое мнение о них. Тем более, что часто пытаются судить о прошлом, применяя мерки современности. А кто доказал, что уж они-то верны?

Как хотите, но представляется, что человек (по сути своей) не меняется со дней Адама и Евы, но все же насельники России XVII века отличаются от потомков, крутящихся в мельничном колесе XXI века, не особым добронравием или жесткостью, но укорененностью на земле. И если мыслить образно, то те люди видятся могучими дубами, впивающимися в земную твердь, а мы, нынешние – как перекати-поле, несемся, подгоняемые порывистыми ветрами перемен, по шири степной. Поэтому и не всегда разумеем происходившее некогда. Поэтому и приписываем прошлому черты настоящего. Поэтому и не зрим того, что очевидно. С позиции перекати-поля тяжело уяснить смысл существования дубравы. Но раз так, то осторожность не помешает никогда, особенно при обдумывании нашей истории.

«Запасной род»

Федор Никитич Романов вряд ли в молодые годы стремился к иноческому житию. Он принадлежал к знатному боярскому роду. А после смерти отца стал его главой. Он исправно нес службу московским государям. Любил охоту. Не чурался книг, в том числе и иностранных. Но человеком был глубоко верующим.
Карьера при дворе протекала вполне успешно. Однако гроза надвинулась внезапно. Хотя предвестники последней висели над Романовыми постоянно при царе Борисе Годунове.
Теоретики и историки монархии (которых в среде ученых имеется скромное количество, на фоне исследователей демократии и республиканского строя) знают, что в Европе еще со времен раннего средневековья бытовала традиция «запасной династии», или «запасного рода». Нечто подобное наблюдалось и в монархиях Китая, Индии и, вероятно, исламского мира. Кратко идея излагается так: «Правящая династия приближает к себе через брачный союз известный род, который в случае пресечения ее должен занять опустевший трон».
О, сколько нелепых глупостей наговорено о монархах и монархии. Но никто не думает, что монарх обязан пред Богом позаботиться о стране и предусмотреть даже гибель своего рода.
Московские Рюриковичи в качестве «запасного рода» избрали Романовых. В 1547 году не только Иоанн IV Васильевич стал царем (кстати, англичане в дипломатической переписке неоднократно называли его «императором»), но и на Московском Соборе этого же года в качестве святого был официально прославлен праведный Прокопий Устюжский, ради Христа юродивый. Что неслучайно. Вышедший из Любека, бывший католик, князь или родовитый купец (что доподлинно неизвестно), принявший в православном крещении имя Иоанн, а потом при постриге ставший Прокопием, как установили историки уже в 1913 году, являлся первопредком Романовых и целого ряда знатных родов в России. Впрочем, Романовы и Рюриковичи, судя по всему, великолепно это знали, но широко об этом не распространялись. И от факта того, что Прокопия Праведного чтил император Николай Александрович и икону его имел, никуда не скрыться.
Отметим, что опричнина почти не затронула Романовых. Да и царь Иоанн Грозный перед уходом в лучший мир «поручил детей своих» Никите Романовичу (то есть защите рода Романовых-Юрьевых). Не зря после пресечения династии московских Рюриковичей одним из самых вероятных кандидатов на престол считался Федор Романов. Но на Земском Соборе 1598 г. государем избрали Бориса Годунова (его сестра была замужем за покойным царем Федором Иоанновичем).
«Запасной род» в этом случае для Годунова казался особо опасным. Расправа с Романовыми произошла достаточно быстро. В 1600 году Романовых по доносу обвинили в колдовстве, направленном против царя. Федор Никитич был насильственно пострижен в монахи и отправлен в 1601 году в отдаленный монастырь. Жену тоже постригли и с детьми упекли в ссылку. И весь род (даже боковые ветви!) подвергся мучениям и ссылкам.
Но все изменилось. Династия Годуновых прекратилась. А сын царя Бориса – Федор был жестоко умерщвлен предателями.

Патриарх Филарет. Преодоление Смуты

Филарет (Федор Никитич) во время Смуты оказывается митрополитом Ростовским и вместе с жителями города противостоит войскам «Тушинского вора». Его захватывают в плен и везут к Лжедмитрию II. Из плена владыку выручают почти через полтора года.
В 1610 году положение Москвы было отчаянное. Польша вступила в войну. Смоленск осажден. Смута в разгаре. Кровь, разбой и разорение охватывают одну землю за другой. В этих условиях боярство принимает решение пригласить на престол королевича Владислава, но при непременном принятии православия.
К Смоленску в военный лагерь короля Сигизмунда и отправляется митрополит Филарет и князь В. Голицын.
Король Сигизмунд потребовал сдачи Смоленска. Митрополит Филарет раскусил польского короля (желавшего подчинить себе, а не сыну Россию) и категорически отказался призвать смолян открыть ворота крепости. С 1611 года начинается его долгий польский плен.
И только в 1619 году митрополит Филарет возвращается в Москву и избирается Патриархом.
Так в России складывается «симфония властей», когда светская и духовная власти идут вместе. Ибо на троне русском еще с 1613 года находится царь Михаил Федорович Романов – сын Федора Никитича.
Патриарх Филарет вместе с царем Михаилом вынуждены были решать множество проблем. Города и села разорены. Население сократилось чуть ли не в два раза. Приходилось и армию восстанавливать, и осаждать «лихих людей». Да и на границах государства покоя не наблюдалось.
Периодически собираются Земские соборы. Все сословия принимают активное участие в возрождении страны.
Патриарх же особое попечение оказывает Церкви. Восстанавливаются храмы и монастыри. Смута серьезно проредила слой грамотных людей. А они сверхнеобходимы и государству, и Церкви. Патриарх Филарет озабочивается и образованием. Только, в отличие от Бориса Годунова, Патриарх уповает не на европейские (лютеранские и католические) образцы, но на православные.
При Филарете серьезно занимаются и исправлением богослужебных книг. Но бережно и аккуратно.
Приходится бороться и с проявлениями ересей и мнимого вольнодумства. Смута и контакты с Европой подстегнули в России формирование группы людей, настроенных антиправославно и русофобски. Патриарх Филарет своевременно пресек деятельность князя Ивана Хворостинина, открыто глумившегося над православием и принуждавшего к этому своих дворовых людей.
Надо отметить, что части правящего слоя это не очень-то и понравилось. Знать постепенно заражалась привычками польской шляхты. Но против Патриарха выступать кто-либо побоялся.
К концу жизненного пути Патриарха Филарета Русь окрепла достаточно и подготовилась дать ответ на агрессивные поползновения «добрых» соседей.

Патриарх Никон. Победа и трагедия

Кто изучал хоть немного биографии русских Патриархов, тот никогда не поверит навету на отсутствие социальной справедливости в Российском царстве. В списке Патриархов мы находим выходцев из бояр, дворян, казаков, священников, мещан и крестьян. Русская Православная Церковь до «реформ» Петра Первого вполне всесословна. Знатность не дает преимуществ. Здесь разительное отличие от Католической церкви.
Патриарх Никон (Минов) происходил из семьи крестьянина-мордвина. Он уже в 12 лет убегает в монастырь, но затем возвращается по просьбе родственников домой. В 21 год он становится священником. И только в 31 год он принимает постриг на Соловках (Анзерский скит).
В 1649 году Никон ставится митрополитом Новгородским.
В 1652 году на Освященном Соборе Никон избирается Патриархом. Дружеские отношения с царем Алексеем Михайловичем вновь приводят к образованию «симфонии властей», бывшей еще при Патриархе Филарете.
В середине XVII века контакты России с единоверцами в Константинополе и на Балканах усиливаются. Православные от Египта и до Болгарии почитают русского царя своим заступником. А иного и быть не могло. Россия оставалась последней независимой православной державой.
Царь и Патриарх размышляют об освобождении православных христиан от османского ига. Сие и надо признать в качестве основной причины церковных реформ Патриарха Никона. И, конечно, требовалось исправление служб и церковных книг. Кстати, это было очевидно и будущим противникам Никона. Тот же протопоп Аввакум Петров вместе с Никоном входил в группу «ревнителей благочестия».
Раскол появился не вдруг. Патриарх Никон руководствовался идеей объединения всех Православных Церквей, старообрядцы же занимали более узкие позиции и скорее придерживались сугубо национального понимания Русской Православной Церкви. Этого и не удалось преодолеть. Тем более, что в конфликт вмешались и внецерковные силы. Но ключевой оппозицией здесь была знать, которая одновременно интриговала и за старообрядцев, и за Никона и, соответственно, против.
Возможно, что при правке книг делались и намеренные ошибки. В этом сказывалось влияние самых разных антипатриарших сил.
Но все равно, именно знать добивалась смещения Патриарха. Поэтому она-то временами и поддерживала старообрядцев. Хотя Раскол прошел гораздо глубже, в самые недра общества. Отказ от привычных обрядов и книг людьми расценивался как отказ от православия. В этом сказывался ужас от Смуты, еще не пережитый до конца.
Не следует думать, что сей аргумент притянут за уши. Мол, сколько лет прошло. На самом деле не так уж и много. В современной Российской Федерации до сих пор есть «красные» и «белые». Значит, из революции 1917 года мы не вышли. А между окончанием Смуты и Расколом прошло гораздо меньше десятков лет…
Все же история показала правоту Патриарха, а не протопопа Аввакума. Старообрядцы все время делились на секты и дошли и до отвержения Церкви некоторыми сектантами. А «Никонианская» Церковь прошла через многие беды и гонения, но не распалась ни под каким ударами судьбы и темных сил. И святые свидетельствуют о истинности Церкви. В безблагодатной Церкви были бы невозможны ни преподобный Серафим Саровский, ни батюшка Иоанн Кронштадтский. Бог дает святых нам не зря!
Знати все же удалось через сплетни, наговоры и слухи поссорить царя и Патриарха.
Патриарх Никон сперва удалился в свой любимый монастырь, оставив посох. А потом его осудили на Соборе 1666-1667 гг.
Приснопамятный митрополит Иоанн (Снычев) совершенно правильно отметил:«При всем своем природном уме и богатой начитанности царь не любил споров, в отношениях с приближенными бывал податлив и слаб. Пользуясь его добротою, окружающие бояре своевольничали, порой забирая власть над тихим государем. В этом, пожалуй, кроется и разгадка драматических взаимоотношений царя с патриархом. Государь не нашел в себе сил противиться боярскому нажиму, а Никон не счел возможным подстраиваться под интересы знати, жертвуя – хотя бы и на время – законными интересами Церкви».
В исторических оценках минувших эпох людям свойственно проявлять максимализм и нетерпимость. С высоты прошедших столетий все кажется простым и ясным, соблазн поделить людей на «хороших» и «плохих», «наших» и «чужих» оказывается столь силен, что незаметно для себя живую и сложную историческую ткань русской жизни начинают безжалостно кроить и мять в угоду предвзятой, безжизненной схеме. Боль человеческой души, борьба духа с грешными, страстными порывами падшего человеческого естества, лежащая в основании всего человеческого бытия, оказываются при таком подходе совершенно вне поля зрения горе-исследователей.
Лишь обогатившись духовным опытом Церкви, познанием тайн, лежащих в основе жизни мятущегося и алчущего правды человеческого сердца, можно разорвать порочный круг «черно-белого» исторического сознания, приблизившись к пониманию его действительного, ненадуманного многоцветия. Вглядываясь в прошлое, возгреем в себе любовь и милость, покаяние и сочувствие – и оно отдаст нам свои секреты, увидев в нас друзей и продолжателей, а не прокуроров и судей».

Александр Гончаров,
кандидат филологических наук

Собственно процесс замещения вдовствующей патриаршей кафедры новым лицом был многоступенчатым и протяжённым во времени (от двух месяцев до нескольких лет). Начинался он с созыва императором (но без его прямого участия) архиерейского Собора для обсуждения и избрания трех кандидатов в патриархи (либо из епископата, либо из монахов, либо даже из мирян). Из них император выбирал одного. Затем он через архонтов — в акте так называемого малого наречения — от имени Собора и себя лично объявлял о своем выборе. Последний закреплялся актом великого наречения — литургически и соборне, то есть перед лицом всего церковного народа (включая духовенство, мирян и представителей власти), при этом, если нарекаемый не был в сане, совершалось его иерейское рукоположение. Далее императором в тронном зале Большого дворца совершалась торжественная церемония возведения новонареченного в звание Константинопольского патриарха и вручения ему первосвятительского жезла. После этого следовало первое патриаршее богослужение в храме св. Софии — с предваряющим, если избранник не был епископом, торжественным обрядом архиерейской хиротонии. В ходе первого патриаршего богослужения совершалась интронизация — акт провозглашения возведённого патриархом и его посажения на престоле предстоятеля Византийской Церкви. Завершался процесс замещения первосвятительской кафедры актом братского общения новоизбранного патриарха с предстоятелями других православных поместных церквей в форме адресованной им грамоты с изложением учения о вере, а также актом обращения к собственной пастве в форме окружного — исповеднического и учительного по содержанию — послания.

Св. патриарх Иов.

Главными источниками, содержащими информацию, прямо касающуюся порядка избрания, наречения и возведения митрополита Московского Иова в патриарха «всея Руси» являются: 1) статья «Об учреждении патриаршества в России» (РНБ, рукописный сборник XVII в. библиотеки Соловецкого монастыря № 852, л. 60-109об.) и 2) более пространный документ «О пришествии на Москву из Царяграда Святейшаго Иеремея, патриарха вселенскаго» (ГИМ, рукописный сборник втор. полов. XVII в. Синодальной библиотеки № 703, л. 76об.-123об.). Оба источника, наряду с другими (русскими и греческими) изданы . Несмотря на то что указанные источники являются сравнительно поздними копиями не сохранившихся свидетельств 1589 г., они пользуются доверием у исследователей и позволяют вполне достоверно представить церемониально-обрядовые детали первой в России патриаршей интронизации.

Вот что принципиально важно отметить.

1. В Московском государстве середины XV — конца XVI в. ни духовенство (особенно белое), ни церковный народ массово никак не участвовали в деле избрания предстоятеля Русской Церкви, митрополита. Это право полностью принадлежало помазаннику Божию — великому князю и затем царю , опиравшемуся или нет на мнение и помощь весьма узкого круга особо приближённых к нему лиц: он выбирал кандидатуру, достойную по его мнению предстоятельства, либо из состава епископата, либо из числа монашествующих. Процедура же церковного соборного решения была формальной и предрешённой государевой волей.

2. Обстоятельства учреждения на Руси патриаршества в конце XVI в. хорошо известны и описаны . Оставляя подробности за скобками, необходимо подчеркнуть: вольное поневоле личное участие в этом процессе вселенского патриарха Иеремии II было обусловлено комплексом причин и целей, связанных взаимной (Москвы и представленного Иеремией православного Востока) заинтересованностью в контексте уникального геополитического положения Московского государства и Русской Церкви в тогдашнем христианском мире ; главная роль в осуществлении поставленной цели принадлежала царю Феодору Иоанновичу и его правительству (прежде всего, в лице Бориса Годунова); русское духовенство, и в частности епископат, впервые было приобщено к делу возведения митрополита Московского Иова в достоинство патриарха Московского и всея Руси на самом последнем — техническом — этапе, но весьма пассивно. На состоявшемся по указу Феодора Иоанновича в Москве 17 января 1589 г. архиерейском Соборе во главе с митрополитом Иовом, во-первых, сам же царь оповестил соборян о согласии (как итоге длительных переговоров) гостившего в Москве главы Константинопольской Церкви Иеремии II на учреждение в Русской Церкви патриаршества; во-вторых, Собор изъявил желание лишь молитвенно, а не деятельно помочь царю завершить начатое дело; в-третьих, Собор направил к Иеремии государева думного дьяка и главу Посольского приказа А. Я. Щелкалова выяснить подробности о порядке патриаршего поставления в Греции и получить письменное изложение этого чина.

3. Полученный греческий чин был Щелкаловым переработан на основании собственно русской традиции возведения избранника в митрополита (с повторной архиерейской хиротонией, если избранником оказывался епископ) и уже 19 января утверждён совместным Собором духовенства и бояр. После этого расширенная депутация от Собора доставила Иеремии «приговор государя» относительно хода предстоящего торжества и поимённо намеченных кандидатов на патриаршую и новые епархиальные митрополичьи, архиепископские и епископские кафедры — по три кандидата на каждую.

4. 23 января после литургии в кремлёвском храме Успенья русским «освященным Собором» совместно с патриархом Иеремией и его греческим окружением было совершено, согласно предписанию государя, торжество как бы избрания кандидатов на первосвятительство — митрополита Московского Иова, архиепископа новгородского и псковского Александра, архиепископа ростовского и ярославского Варлаама. Любопытна «обратная связь»: по подписании грамоты об избранных Иеремия явился вместе с соборянами в золотую палату и лично вручил её царю, а царь по оглашении последней произнёс свой окончательный вердикт, назвав имя московского владыки. В этот же день и в стенах всё той же золотой палаты предстоятель вселенского престола впервые за всё время своего пребывания в России встретился с митрополитом Иовом и благословил его как «нареченного патриарха Московского и всея России». При этом необходимо подчеркнуть: в конечном счёте предложенный Иеремией чин патриаршего наречения по византийскому образцу не состоялся, обряд произошёл вне богослужения, в царском дворце как светски церемониальное утверждение государем своей воли относительно якобы соборне избранных кандидатов.

5. Посвящение новонареченного Иова состоялось 26 января, в воскресенье, в Успенском храме по предварительно составленному богослужебному «чину и уставу». Главнейшими эпизодами священнодейства были: во-первых, исповедание Иовом веры перед лицом царя Феодора Иоанновича и вселенского патриарха Иеремии посреди храма во время последования 1-го часа (произнесённый им текст при некоторых исключениях повторял текст присяги, которую прежде давали новопосвящаемые русские митрополиты); во-вторых, совершённая над Иовом на литургии, по малом входе, собором сослужащих архипастырей во главе с Иеремией полная архиерейская хиротония; в-третьих, церемония, представлявшая собой своеобразный акт интронизации (по окончании литургии и по разоблачении Иова, в алтаре храма, на горнем месте, Иеремия возложил на него «золотоворотную» икону, панагию, клобук и мантию, а Феодор Иоаннович, произнеся приветственную речь, вручил ему украшенный золотом посох святителя Петра, митрополита Московского). Торжественное празднование свершившегося события с богослужениями, шествиями нового патриарха по городу («на осляти»), обменом подарками, застольями продолжалось три последующих дня.

6. Дальнейшей заботой русского правительства (заботой настоятельной и дипломатически напряжённой) было собственноручное заверение Иеремией II «Уложенной грамоты» об учреждении на Руси патриаршества (май 1589 г.) и признание этого акта со стороны поместных Церквей (1590 и 1593 гг.). При этом, кстати, московский первосвятитель оставался в стороне: не было даже его братского обращения к главам восточных патриархатов, столь традиционного для Вселенской Церкви (подписанная Иовом наряду с Иеремией и другими лицами «Уложенная грамота» не была его личным документом и в жанрово-содержательном отношении не являлась посланием).

Итак, порядок избрания и утверждения первого русского патриарха сильно отличался от порядка, принятого на православном Востоке, в частности в Греции. Нет оснований подвергать сомнению законность и благость итога всех предпринятых действий (особенно ввиду святости первого предстоятеля Русской Церкви), но внешне (процедурно-канонически) и внутренне (по существу) эти действия принципиально были иными, ибо целиком совершались вне соборного разума Церкви, склонённой даже в части епископата под всеохватывающей властью царя (пусть и благочестивейшего), и были полностью оторваны от возможных чаяний бесправного и безгласного церковного народа. Поистине краеугольные камни устроения Христова могут быть одновременно и драгоценностью и претыканием (1Пет. 2: 6-7).

Патриархи св. Гермоген, Филарет, Иоасаф I, Иосиф, Никон, Иоасаф II, Питирим, Иоаким, Адриан

Установленные применительно к святителю Иову условия, характер и правила возведения в патриаршее достоинство сохранялись в Московском государстве без принципиальных изменений до 30-х годов XVII в. Во всяком случае, при поставлении на патриаршество святителя Гермогена, митрополита Казанского (3 июня 1606 г.) , Филарета (Никитича, Романова), митрополита Ростовского (24 июня 1619 г.) и архиепископа Псковского и Великолукского Иоасафа I (6 февраля 1634 г.) основы «сценария» не менялись: главной и всеопределяющей инстанцией был царь (в первом случае Василий Иванович Шуйский, в двух других — Михаил Феодорович Романов), время от выбора кандидатуры до наречения и поставления избранника было предельно сжатым (несколько дней), использовался разработанный Щелкаловым чин патриаршего посвящения (через таинство новой хиротонии). Однако имели место нюансы. Так, при поставлении на первосвятительскую кафедру Гермогена и Филарета их имена (выдвинутые Смутным временем в авангард жизни русского общества) были единственными и внеконкурентными, но вместе с тем горячо поддержанными широким народным мнением, чем в какой-то мере компенсировался отличающий Русскую Церковь того времени дефицит соборности. Что же касается Иоасафа, то павший на него выбор царя (несмотря на формальное наличие ещё двух кандидатов) был предопределён предсмертным благословением почившего патриарха Филарета, так что фактически произошла своего рода передача власти из рук в руки. Очевидно, что и царь Михаил Феодорович не был безучастен. О его доминирующей роли свидетельствует, по крайней мере, его послание главам Константинопольской, Александрийской, Антиохийской и Иерусалимской Церквей о смерти патриарха Филарета и поставлении нового патриарха Иоасафа.

Процедура патриарших выборов претерпела принципиальное изменение после смерти Иоасафа I (28 ноября 1640 г.) и в двух пунктах приблизилась к вышеописанной византийской. При избрании нового патриарха теперь, наконец, проявляется соборное начало, правда, — лишь отчасти, ибо имена претендентов были всё-таки определены исключительно царём, народное мнение не учитывалось и претенденты соборне не обсуждались. Лично назвав шесть кандидатов на первосвятительство (двух архиереев, одного архимандрита и трёх игуменов), Михаил Феодорович уполномочил прибывших к весне 1642 г. на Собор в Москву по его призыву епархиальных владык, настоятелей монастырей и протопопов (настоятелей соборных церквей) определить одного из них. Оригинален был способ определения. Согласно современному свидетельству , государь велел написать имена названных им кандидатов на шести жребиях, затем дважды по три жребия были вложены в принадлежавшую всем прежним русским патриархам «панагию злату» и при этом отобраны два жребия, из которых после третьего вложения оставлен был единственный. Эта жеребьёвка осуществлялась в Успенском храме перед чудотворной иконой Божией Матери «Владимирской» в три приёма, — по ходу молебного пения «на три статии»: во славу живоначальной Троицы, святых архангелов и ангелов; в честь Успения Пресвятой Богородицы и на память о святых апостолах; наконец, в честь Московских и всея России чудотворцев Петра, Алексия и Ионы. Именно так в последнем жребии оказалось запечатанным имя архимандрита московского Симонова монастыря Иосифа. Ему царь и назначил быть новым патриархом. Заметно иной ход процедуры избрания описан Адамом Олеарием . Однако надо подчеркнуть, рассказ последнего, хоть и построен на слухах и потому менее достоверен, всё же подтверждает факт использования нового способа отбора из нескольких претендентов достойнейшего первосвятительского престола — с упованием на промысел Божий или, как писал конкурент Иосифа, «по жребию, а не царским изволением» . На следующий день (21 марта), как обычно, в царской палате избранный архимандрит был наречён патриархом; неделю спустя (27 марта) посвящён в патриарха «рукоположением преосвященного Афония, митрополита Новгородскаго и Великолуцкаго и всего освященного Собора» и затем (28 марта) «возведен… в церкви Пречистыя Богородицы на патриаршеское место, что на правой стороне у столпа», то есть интронизирован. Второй особенностью начала первосвятительского служения Иосифа стало то, что он, заняв кафедру, возобновил (правда, более чем через год после своего настолования) старинную традицию обращения к церковному народу с архипастырским наставлением в виде двух напечатанных в августе 1643 г. в одном сборнике «Поучений» — «архиереом, и священноиноком, и мирским иереом, и всему священному чину» и «христолюбивым князем, и судиям, и всем православным христианом». Будучи литературно компилятивным и несамостоятельным, это обращение, тем не менее, замечательно характеризует составителя, поскольку он не в пример всем четырём своим предшественникам открыто и нелицеприятно обличил недостатки духовно-нравственной жизни современного ему русского общества, причём не взирая на чины, и, по-видимому, при этом изложил своё личное понимание относительно истинно христианского устроения жизни.

Как известно, едва умер патриарх Иосиф (весной 1652 г.), а царь Алексей Михайлович уж определил ему преемника, — Новгородского митрополита Никона . История возвышения государева «собинного друга» до патриаршества свидетельствует о том, что внешне дело замещения кафедры предстоятеля Русской Церкви обрело ещё более чёткие черты соборности. Однако по существу процесс избрания Никона был больше похож на политическую акцию, чем на церковное деяние, сопряжённое с волей Божией и правилами канонической жизни. По кончине Иосифа Алексей Михайлович повелевает написать чин, по которому надлежало избрать нового патриарха, и созывает в Москву на Собор весьма широкий круг русского духовенства — от митрополитов до простых священников. Его наказ «ко избранию на патриаршеский престол написати двенадцать мужей духовных» соборяне выполнили и 22 июля 1652 г. из их числа выбрали «без жребия» митрополита Никона, о чём сразу известили царя. В тот же день в церкви Успенья были совершены в присутствии царя и всех соборян молебствия: Пресвятой Троице, духам бесплотным, Пресвятой Богородице с акафистом, святым апостолам и святым чудотворцам Московским — Петру, Алексию, Ионе и Филиппу. После молебствий послали на Новгородское подворье за новоизбранным патриархом депутацию. Но вопреки ожиданиям Никон отказался явиться в Успенский храм пред лицо государя и духовенства. Против воли его таки привели на Собор. Далее последовала сцена многократных уговоров со стороны царя и народа и многократных отказов со стороны избранника. В конце концов, согласие было достигнуто, но лишь на условиях обетного заверения Алексеем Михайловичем и народом «содержать евангельские догматы и соблюдать правила св. апостолов и св. отцов и законы благочестивых царей» и во всём «слушаться» нового предстоятеля Русской Церкви. На другой день было патриаршее наречение Никона, а 25 июля — его посвящение в патриарха и связанные с этим событием обычные традиционные праздничные мероприятия.

Восшествие на русский первосвятительский престол следующего патриарха связано было одновременно с низложением самоустранившегося от власти и пребывавшего в опале грекофила Никона и окончательным утверждением весьма близкого к греческому порядка замещения патриаршей кафедры вместе с дальнейшим развитием соборного начала . 31 января 1667 г. в Чудовом монастыре в рамках работы Большого Московского Собора участники последнего в присутствии восточных патриархов — Александрийского Паисия и Антиохийского Макария избрали двенадцать кандидатов в первоиерархи (игуменов, архимандритов и трёх епископов). Из этого списка «не без ведома» царя Алексея Михайловича (вероятно, по его указке) было вычеркнуто девять имён. Акт о состоявшемся отборе зачитали государю в Золотой палате. Из оставшихся имён — архимандритов Троице-Сергиева монастыря Иоасафа и Владимирского монастыря Филарета, а также келаря Чудова монастыря Саввы — государь, посоветовавшись с патриархом Макарием (Паисий по болезни отсутствовал), выбрал первое имя. Находившемуся при этом Иоасафу тут же было торжественно объявлено о государевой воле, и затем в Успенской церкви в присутствие новоизбранного русского первоиерарха и патриарха Макария о решении Алексея Михайловича объявили народу. 8 февраля, с выздоровлением Александрийского патриарха Паисия, в патриаршей палате Чудова монастыря совершено было по «Чинóвнику архиерейскому» наречение Иоасафа; 9 февраля, в Успенской же церкви после вечерни по тому же «Чиновнику» новонареченного благовествовали, а на следующий день, в неделю мясопустную, опять-таки в храме Успенья Пресятой Богородицы его через архиерейское рукоположение посвятили в сан патриарха. По окончании литургии и после обмена благодарственными и поздравительными речами была совершена интронизация: восточные патриархи возложили на Иоасафа II мантию, белый клобук и панагию, а царь вручил своему новому патриарху архипастырский жезл. Затем последовали празднества по заведённому порядку, только выезды из Кремля в Белый город Иоасаф совершал не «на осляти», а в санях.

В дальнейшем процедура замещения патриаршей кафедры была вновь нарушена, — надо думать, по причине чрезвычайного усиления светской власти в лице государя. Относительно избрания патриархов Питирима (июль 1672 г.) и Иоакима (июль 1674 г.) источники не сообщают ничего особенно примечательного. Оба, видимо, с учётом старшинства занимаемой ими епархиальной кафедры — Новгородской, были, в сущности, назначены царём Алексеем Михайловичем в патриархи, разумеется, при поддержке «освященного Собора» и соблюдении канонической традиции посвящения .

Наконец, при возведении в 1690 г. на первосвятительскую кафедру десятого и последнего древнерусского патриарха Адриана при формальном соблюдении канонической нормы порядка имела место общественная напряжённость, выразившаяся в борьбе между приверженцами старины (греко-русская партия) и энтузиастами нововведений. Первым покровительствовала вдовствующая царица Наталья Кирилловна, вторых влекла и объединяла энергия 18-летнего царя Петра Алексеевича. После смерти 17 марта патриарха Иоакима именно в петровском окружении начали обсуждать как достойнейшего первосвятительства Псковского митрополита Маркелла, известного своей учёностью, кротостью и снисходительностью к иностранцам. Но против его кандидатуры выступила царица, сумевшая и Петра убедить в своей правоте. Известны также неудачные попытки добиться патриаршего престола со стороны оказавшегося в Москве иезуита Михаила Яконовича (в своих письмах он сам об этом свидетельствовал).

Как бы то ни было, но в июле 1690 г. в Москве с целью назначения преемника собрался малым числом участников (6 митрополитов, 3 архиепископа, 1 епископ и 3 архимандрита) Собор. Определены были три кандидата — митрополит Казанский Адриан, архиепископ Коломенский Никита и архимандрит Троице-Сергиева монастыря Викентий. Из них в угоду Наталье Кирилловне выделен был друг и соратник покойного Иоакима Адриан, которого затем на «освященном Соборе» 22 августа государи (Иоанн и Петр Алексеевичи) вместе с архиереями «едва умолиша» согласиться на «началовождение паствы многороссийския». 23 августа состоялось его наречение в патриархи, а 24-го — поставление по обычному уставу . Своё вступление на пост предстоятеля Русской Церкви Адриан ознаменовал «Окружным посланием», обращённым с наставлениями ко всем сословиям русского общества.

Итак, предпринятый здесь обзор исторических данных показывает, что на Руси в течение последнего столетия досинодальной эпохи голос Русской Церкви в деле избрания ее главы преимущественно был вспомогательным и ограничивался лишь литургическими рамками обряда, тогда как решающее значение почти всегда имел голос монарха. Баланс взаимодействия сил мог по разным причинам меняться в ту или иную сторону, но принципиально на протяжении всего патриаршего периода основополагающий вопрос бытия Русской Церкви — о её предстоятеле всегда решался в царском дворце, а не на совете представителей разных социальных слоев церковного народа от архипастырей до мирян.

Макарий (Булгаков), митр. Московский. История Русской Церкви. Кн. шестая. С. 327-331; Голубцов А. П. Вступление в патриаршество и поучение к пастве Иосифа. С. 344-381.

Каптерев Н. Ф. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. Т. 1. Сергиев Посад, 1909. С. 106-107; Зеньковский С. [А.] Русское старообрядчество: духовные движения семнадцатого века. München, 1969. С. 186-187.

Гиббенет Н. [А.] Историческое исследование дела патриарха Никона. СПб., 1882. Т. 1. С. 9-16.

Макарий (Булгаков), митр. Московский. История Русской Церкви. Кн. седьмая: Период самостоятельности Русской Церкви (1589-1881). Патриаршество в России (1589-1720). Отдел первый: Патриаршество Московское и всея Великия, и Малыя, и Белыя России — воссоединение Западнорусской Церкви с Восточнорусской (1654-1667). М., 1996. С. 374-377.

«Чин поставления на патриарший престол Питирима» // Древняя Российская вивлиофика. Изд. 2. М., 1788. Ч. VI. С. 352-357; Смирнов П., свящ. Иоаким, патриарх Московский. М., 1881. С. 16.

Скворцов Г. А. Патриарх Адриан, его жизнь и труды в связи с состоянием Русской Церкви в последние десятилетие XVII века. Казань, 1913. С. 5-13.

«Чин возведения на патриарший престол святейшаго кир Адриана, митрополита Казанскаго и Свияжскаго» // Древняя Российская вивлиофика. Изд. 2. М., 1788. Ч. VIII. С. 329-360.