Анализ повести «Бедная Лиза» (Н. Карамзин). «Бедная Лиза Карамзин бедная лиза очень кратко
Описываются окрестности Москвы. Недалеко от монастырской стены стоит хижина, в которой лет тридцать назад жила Лиза со своей матерью. Отец ее был «довольно зажиточный поселянин, потому что он любил работу, пахал хорошо землю и вел всегда трезвую жизнь». Но он умер. Его вдова и дочь не могли сами обрабатывать землю и были вынуждены отдать ее внаем за небольшие деньги. Лиза, «не щадя своей нежной молодости трудилась день и ночь - ткала холсты, вязала чулки, весною рвала цветы, а летом брала ягоды и продавала их в Москве».
«Бедная Лиза». Картина художника О. Кипренского. 1827 г.
Прошло два года после смерти отца. Лиза пришла продавать ландыши в Москву. На улице ей встретился молодой, приятного вида человек. Это был Эраст - «довольно богатый дворянин, с изрядным разумом и добрым сердцем, но слабым и ветреным. Он вел рассеянную жизнь, думал только о своем удовольствии, искал его в светских забавах, но часто не находил: скучал и жаловался на судьбу свою». Эраст предложил за цветы девушке рубль, но она взяла только пять копеек. Тогда молодой человек попросил ее никому не продавать цветы, кроме него, и узнал, где она живет. Лиза рассказала матери об этой встрече. Старушка одобрила то, что дочь не взяла лишних денег: «Лучше кормиться трудами своими и ничего не брать даром. Ты еще не знаешь, друг мой, как злые люди могут обидеть бедную девушку!».
На следующий день Лиза набрала снова ландышей и пошла с ними в город. Многие хотели купить у нее цветы, но девушка отказывалась продавать их. Сама же искала Эраста, но не встретила его. Цветы выбросила в Москву-реку со словами: «Так никто не владей вами!».
На другой вечер Эраст пришел навестить Лизу в ее доме. Ему казалось, что в этой девушке он нашел именно то, чего давно искало его сердце и к чему давно стремилась его душа. Они начали часто встречаться. Лиза сожалела о том, что ее возлюбленный не рожден простым крестьянином или пастухом. Сначала Эраст мечтал жить с Лизой всегда счастливо, как брат с сестрой. Все блестящие забавы большого света представлялись ему ничтожными в сравнении с теми удовольствиями, которыми страстная дружба невинной души питала сердце его. С отвращением помышлял он о презрительном сладострастии, которым прежде упивались его чувства. «Я буду жить с Лизою, как брат с сестрою, - думал он, - не употреблю во зло любви ее и буду всегда счастлив!» Но постепенно платоническая любовь уступила место другим чувствам. Однажды вечером Лиза сообщила Эрасту, что мать хочет выдать ее замуж за сына богатого крестьянина. «Она бросилась в его объятия, и в сей же час было суждено погибнуть непорочности.» Их свидания продолжались, но теперь все переменилось. «Лиза не была уже для Эраста сим ангелом непорочности, который прежде воспалял его воображение и восхищал душу.» Пять дней они не встречались. Затем Эраст появился и сказал, что его полк, где он служит, уходит на войну.
Прошло около двух месяцев. Однажды Лиза пришла в Москву за розовой водой, которой ее мать лечила свои глаза. На одной из больших улиц ей встретилась великолепная карета, в которой она увидела Эраста. Лиза бросилась к Эраст, но его карета проехала мимо и поворотила во двор. Эраст вышел и хотел уже идти на крыльцо огромного дома, как вдруг почувствовал себя в Лизиных объятиях. Не отвечая ни слова на ее восклицания, он привел ее в свой кабинет и сообщил, что женится, поэтому ей нужно забыть его. Положил Лизе в карман сто рублей и велел слуге проводить девушку со двора.
Оказалось, на войне Эраст играл в карты, потратив на это почти все свое состояние, и теперь был вынужден жениться на пожилой богатой вдове, которая давно была в него влюблена.
Потрясенная Лиза шла, не разбирая пути, и наконец вышла за город, к берегу пруда. На дороге ей встретилась Анюта - дочь соседа. Лиза отдала ей деньги для матери и просила рассказать, что ее обманул жестокий человек, в которого она была влюблена. После этих слов Лиза бросилась в воду. Анюта кинулась звать на помощь людей, но было поздно. Девушку вытащили мертвой. Мать Лизы умерла от горя.
В окрестностях Москвы, недалеко от Симонова монастыря жила некогда Лиза со своей старушкой матерью. После смерти Лизиного отца, довольно зажиточного поселянина, жена и дочь обеднели. Вдова день ото дня становилась слабее;и не могла работать. Одна Лиза, не щадя своей’нежной молодости и редкой красоты, трудилась день и ночь — ткала холсты, вязала чулки, весной собирала цветы, а летом ягоды и продавала их в Москве.
Однажды весной, спустя два года после в Москву с ландышами. Молодой, хорошо одетый человек встретился ей на улице. Узнав, продает цветы, он предложил ей рубль вместо пяти копеек, сказав, что « , стоят рубля». Но Лиза отказалась от предложенной суммы. Он не стал настаивать, однако сказал, что впредь всегда будет покупать у нее цветы и хотел бы, рвала их только для него.
Придя домой, Лиза все рассказала матушке, а на другой день нарвала самых лучших ландышей и снова пришла в город, но молодого человека на этот раз не встретила. Бросив цветы в реку, она с грустью в душе вернулась домой. На следующий день вечером незнакомец сам пришел к ее дому. Едва завидев его, Лиза кинулась к матушке и с волнением сообщила, кто к ним идет. Старушка встретила гостя, и он показался ей очень любезным и приятным человеком. Эраст — так звали молодого человека — подтвердил, что собирается и в будущем покупать цветы у Лизы, и ей не обязательно ходить в город: он сам может заезжать к ним.
Эраст был довольно богатый дворянин, с изрядным разумом "И добрым от природы сердцем, но слабый и ветреный. Он вел рассеянную жизнь, думал только о своем удовольствии, искал его в светских забавах, а не находя, скучал и жаловался на судьбу. Непорочная красота Лизы при первой встрече потрясла его: ему казалось, что в ней он нашел именно то, что давно искал.
Так было положено начало их долгим свиданиям. Каждый вечер они виделись или на берегу реки, или в березовой роще, или под тенью столетних дубов. Они обнимались, но объятия их были чисты и невинны.
Так прошло несколько недель. Казалось, ничто не могло помешать их счастью. Но однажды вечером Лиза пришла на свидание печальная. Оказалось, что за нее сватается жених, сын богатого крестьянина, и матушка хочет, чтобы она за него вышла. Эраст, утешая Лизу, говорил, что по смерти матери он возьмет её к себе и будет жить с ней неразлучно. Но Лиза напомнила юноше, что он никогда не сможет быть ее мужем: она крестьянка, а он дворянского рода. Ты обижаешь меня, говорил Эраст, для твоего друга важнее всего твоя душа, чувствительная, невинная душа, ты будешь всегда ближайшая к моему сердцу. Лиза бросилась в его объятия — и в сей час надлежало погибнуть непорочности.
Заблуждение прошло в одну минуту, уступив место удивлению и страху. Лиза плакала, прощаясь с Эрастом.
Свидания их продолжались, но как все переменилось! Лиза не была уже для Эраста ангелом непорочности; платоническая любовь уступила место чувствам, которыми он не мог «гордиться» и которые были для него не новы. Лиза заметила в нем перемену, и это ее печалило.
Однажды во время свидания Эраст сообщил Лизе , призывают на службу в армию; им придется ненадолго расстаться, однако он обещает ее любить и надеется по возвращении никогда с нею не расставаться. Нетрудно вообразить себе, как тяжело переживала Лиза разлуку с любимым. Однако надежда не покидала ее, и каждое утро она просыпалась с мыслью об Эрасте и об их счастье по его возвращении.
Так прошло около двух месяцев. Однажды Лиза пошла в Москву и на одной из больших улиц увидела Эраста, проезжающего мимо в великолепной карете, которая остановилась около огромного дома. Эраст вышел и хотел уже идти на крыльцо, как вдруг почувствовал себя в Лизиных объятиях. Он побледнел, потом, не говоря ни слова, провел ее в кабинет и запер дверь. Обстоятельства переменились, объявил он девушке, он помолвлен.
Прежде чем Лиза могла опомниться, он вывел ее из кабинета и сказал слуге, чтобы тот проводил ее со двора.
Очутившись на улице, Лиза пошла куда глаза глядят, не в силах поверить услышанному. Она вышла из города и долго брела, пока вдруг не очутилась на берегу глубокого пруда, под сенью древних дубов, которые за несколько недель перед этим были безмолвными свидетелями ее восторгов. Это воспоминание потрясло Лизу, но через несколько минут она погрузилась в глубокую задумчивость. Увидев соседскую девочку, идущую по дороге, она кликнула ее, вынула из кармана все деньги и отдала той, попросив передать матушке, поцеловать ее и попросить простить бедную дочь. Тут она бросилась в воду, и спасти ее уже не смогли.
Лизина мать, узнав о страшной смерти дочери, не выдержала удара и скончалась на месте. Эраст был до конца жизни несчастлив. Он не обманул Лизу, когда сказал ей, что едет в армию, но, вместо того чтобы сражаться с неприятелем, играл в карты и проиграл все состояние. Жениться ему пришлось на пожилой богатой вдове, которая была в него давно влюблена. Узнав о Лизиной судьбе, он не мог утешиться и почитал себя убийцей. Теперь, может быть, они уже примирились.
Мир героев
Лиза (Бедная Лиза) — главная героиня повести, которая, наряду с другими произведениями, опубликованными Карамзиным в «Московском журнале» («Наталья, боярская дочь», «Фрол Силин, благодетельный человек», «Лиодор» и др.), не просто принесла литературную славу своему автору, но произвела полный переворот в общественном сознании XVIII в. Карамзин впервые в истории русской прозы обратился к героине, наделенной подчеркнуто обыденными чертами. Его слова «…и крестьянки любить умеют» стали крылатыми.
Бедная крестьянская девушка Лиза рано остается сиротой. Она живет в одной из подмосковных деревень с матерью — «чувствительной, доброй старушкой», от которой наследует свой главный талант — умение любить. Чтобы содержать себя и мать, Л. берется за любую работу. Весной она ходит в город продавать цветы. Там, в Москве, Л. встречает молодого дворянина Эраста. Уставший от ветреной светской жизни, Эраст влюбляется в непосредственную, невинную девушку «любовью брата». Так кажется ему самому. Однако вскоре платоническая любовь переходит в чувственную. Л., «совершенно ему отдавшись, им только жила и дышала». Но постепенно Л. начинает замечать происходящую в Эрасте перемену. Свое охлаждение он объясняет тем, что ему нужно отправляться на войну. Чтобы поправить дела, Эраст женится на пожилой богатой вдове. Узнав об этом, Л. топится в пруду.
Чувствительность — так на языке конца XVIII в. определяли главное достоинство повестей Карамзина, подразумевая под этим умение сострадать, обнаруживать в «изгибах сердца» «нежнейшие чувствия», а также способность наслаждаться созерцанием собственных эмоций. Чувствительность является и центральной чертой характера Л. Она доверяет движениям своего сердца, живет «нежными страстями». В конечном счете именно пылкость и горячность приводят Л. к гибели, но нравственно она оправдана.
Карамзин одним из первых вводит в русскую литературу противопоставление города и деревни. В повести Карамзина деревенский человек — человек природы — оказывается беззащитен, попадая в пространство городское, где действуют законы, отличные от законов естества. Недаром мать Л. говорит ей (тем самым косвенно предсказывая все, что случится потом): «У меня всегда сердце не на своем месте, когда ты ходишь в город; я всегда ставлю свечу перед образом и молю Господа Бога, чтобы он сохранил тебя от всякой беды и напасти».
Не случайно первым шагом на пути к катастрофе становится неискренность Л.: она впервые «отступает от себя», скрыв, по совету Эраста, их любовь от матери, которой раньше поверяла все свои тайны. Позже именно по отношению к нежно любимой матери Л. повторит самый дурной поступок Эраста. Он пытается «откупиться» от Л. и, прогоняя ее, дает ей сто рублей. Но Л. делает то же самое, посылая матери вместе с вестью о своей гибели те «десять империалов», что дал ей Эраст. Естественно, эти деньги так же нужны матери Л., как и самой героине: «Лизина мать услышала о страшной смерти дочери своей, и кровь ее от ужаса охладела — глаза навек закрылись».
Трагический итог любви крестьянки и офицера подтверждает правоту матери, предупреждавшей Л. в самом начале повести: «Ты еще не знаешь, как злые люди могут обидеть бедную девушку». Общее правило оборачивается конкретной ситуацией, на место безличной бедной девушки становится сама бедная Л., а универсальный сюжет переносится на русскую почву, приобретает национальный колорит.
Для расстановки персонажей в повести существенно и то, что повествователь узнает историю бедной Л. непосредственно от Эраста и сам нередко приходит грустить на «Лизину могилку». Сосуществование автора и героя в одном повествовательном пространстве до Карамзина не было знакомо русской литературе. Рассказчик «Бедной Лизы» душевно вовлечен в отношения героев. Уже заглавие повести построено на соединении собственного имени героини с эпитетом, характеризующим сочувственное отношение к ней повествователя, который при этом постоянно повторяет, что не властен изменить ход событий («Ах! Для чего пишу не роман, а печальную быль?»).
«Бедная Лиза» воспринимается как рассказ о подлинных событиях. Л. принадлежит к персонажам с «пропиской». «…Все чаще привлекает меня к стенам Си… нова монастыря — воспоминание о плачевной судьбе Лизы, бедной Лизы» — так начинает автор свое повествование. За пропуском в середине слова любой москвич угадывал название Симонова монастыря, первые постройки которого датируются XIV в. (к настоящему времени сохранилось только несколько построек, большая часть взорвана в 1930 г.).
Пруд, находившийся под стенами монастыря, назывался Лисиным прудом, но благодаря повести Карамзина был в народе переименован в Лизин и стал местом постоянного паломничества москвичей. В сознании иноков Симонова монастыря, ревностно охранявших память о Л., она была прежде всего падшей жертвой. По существу, Л. была канонизирована сентиментальной культурой.
К месту Лизиной гибели приходили плакать прежде всего такие же несчастные влюбленные девушки, какой была сама Л. По свидетельствам очевидцев, кора деревьев, растущих вокруг пруда, была безжалостно изрезана ножами «паломников». Надписи, вырезанные на деревьях, были и серьезными («В струях сих бедная скончала Лиза дни; / Коль ты чувствителен, прохожий, воздохни»), и сатирическими, враждебными Карамзину и его героине (особую славу среди таких «березовых эпиграмм» приобрело двустишие: «Погибла в сих струях Эрастова невеста. / Топитесь, девушки, в пруду довольно места»).
Карамзин и его повесть непременно упоминались при описании Симонова монастыря в путеводителях по Москве и специальных книгах и статьях. Но постепенно эти упоминания стали носить все более иронический характер, а уже в 1848 г. в знаменитом сочинении М. Н. Загоскина «Москва и москвичи» в главе «Прогулка в Симонов монастырь» не было сказано ни слова ни о Карамзине, ни о его героине. По мере того как сентиментальная проза утрачивала обаяние новизны, «Бедная Лиза» переставала восприниматься как рассказ о подлинных событиях и тем более как предмет для поклонения, а становилась в сознании большинства читателей (примитивной выдумкой, курьезом, отражающим вкусы и понятия давно минувшей эпохи.
Образ «бедной Л.» тут же разошелся в многочисленных литературных копиях эпигонов Карамзина (ср. хотя бы «Несчастная Лиза» Долгорукова).
Но серьезное развитие образ Л. и связанный с ним идеал чувствительности получил не в этих повестях, а в поэзии. Незримое присутствие «бедной Л.» ощутимо в опубликованной через десять лет после карамзинской повести, в 1802 г., элегии Жуковского «Сельское кладбище», положившей, по словам В. С. Соловьева, «начало истинно человеческой поэзии в России «. К самому же сюжету о соблазненной поселянке обращаются три крупных поэта пушкинской поры: Е. А. Баратынский (в сюжетной поэме «Эда», 1826, А. А. Дельвиг (в идиллии «Конец Золотого Века», 1828) и И. И. Козлов (в «русской повести» «Безумная», 1830).
В «Повестях Белкина» Пушкин дважды варьирует-сюжетную канву повести о «бедной Л.», усиливая ее трагическое звучание в «Станционном смотрителе» и обращая в шутку в «Барышне-крестьянке». Связь «Бедной Лизы» с «Пиковой дамой», героиня которой носит имя Лизаве-та Ивановна, очень сложна. Пушкин развивает карамзинскую тему: его «бедная Лиза» (подобно «бедной Тане», героине «Евгения Онегина») переживает катастрофу: потеряв надежду на любовь, выходит замуж за другого, вполне достойного человека. Всем героиням Пушкина, находящимся в «силовом поле» героини Карамзина, суждена счастливая или несчастная — но жизнь. «К истокам», к Карамзину возвращает пушкинскую Лизу П. И. Чайковский, в опере которого «Пиковая дама» Лиза (уже не Лизавета Ивановна) кончает с собой, бросившись в Зимнюю канавку.
Судьба Л. в разных вариантах ее разрешения тщательно прописана Ф. М. Достоевским. В его творчестве и слово «бедный», и имя «Лиза» с самого начала обретают особый статус. Самые известные в ряду его героинь — соименниц карамзинской крестьянки — Лизавета («Преступление и наказание»), Елизавета Прокофьевна Епанчина («Идиот»), блаженная Лизавета и Лиза Тушина («Бесы»), и Лизавета Смердящая («Братья Карамазовы»).
Но швейцарки Мари из «Идиота» и Сонечки Мармеладовой из «Преступления и наказания» тоже не было бы без Лизы Карамзина. Карамзинская схема ложится и в основу истории отношений Нехлюдова и Катюши Масловой — героев романа Л. Н. Толстого «Воскресение «.
В XX в. «Бедная Лиза» отнюдь не утратила своего значения: наоборот, интерес к повести Карамзина и его героине возрос. Одной из нашумевших постановок 1980-х гг. стала театральная версия «Бедной Лизы» в театре-студии М. Розовского «У Никитских ворот».
Эраст — герой повести, молодой офицер, дворянин. Он соблазняет бедную крестьянскую девушку Лизу, живущую в одной из подмосковных деревень со старушкой матерью. Вскоре платоническая любовь переходит в, чувственную, а затем следует охлаждение: которое Э. объясняет необходимостью идти на войну. «Нет, он в самом деле был в армии, но вместо того, чтобы сражаться с неприятелем, играл в карты и проиграл почти все свое имение». Чтобы поправить дела, Э. женится на пожилой богатой вдове и пробует «откупиться» от Лизы ста рублями. Не пережив случившегося, Лиза топится в пруду.
История их отношений представляет собой историю, постепенного перемещения Лизы из естественного, природного мира в мир Э. Под влиянием Э. Лиза утрачивает ту душевную цельность, которую Карамзин и кладет в основу психологического противопоставления своих героев. Однако и Э. в свою очередь «смещается» в сторону Лизы: он становится более чувствительным и расплачивается за совершенный им неблаговидный поступок не внешними лишениями (болезнью, нищетой и проч.), а муками раскаяния — т. е. внутренним, душевным страданием: «Эраст был до конца жизни своей несчастлив. Узнав о судьбе Лизиной, он не мог утешиться и почитал себя убийцею…»
До Карамзина сюжет автоматически определял тип героя, выбирал его из немногочисленной, но четко классифицируемой номенклатуры персонажей (аналогично набору масок в итальянской комедии дель арте).
В традиционном сюжете о совращении бедной непорочной девушки Э. был бы однозначным, «одноцветным» злодеем, очередным воплощением Мефистофеля. Карамзин нарушает ожидания читателя: и ситуация в целом, и образ самого Э. значительно сложнее того литературного типа, к которому принадлежит герой.
Э. — не «коварный соблазнитель», он искренен в своих клятвах, искренен в своем обмане. Э. столько же виновник трагедии, сколько и жертва своего «пылкого воображения». Поэтому автор не считает себя вправе вершить суд над Э. Он стоит наравне со своим героем — ибо сходится с ним в «точке» чувствительности. (Недаром автор выступает в повести в роли «пересказчика» того сюжета, который поведал ему Э.: «…Я познакомился с ним за год до его смерти. Он сам рассказал мне сию историю и привел меня к Лизиной могилке…»)
Автор прощает раскаявшегося Э. Оправдало его и общественное мнения, о чем свидетельствует резкое увеличение количества Эрастов в дворянских «списках» после выхода «Бедной Лизы» в свет: детей никогда не стали бы называть именем «отрицательного» героя. Это «экзотическое» имя все чаще получают и многие литературные персонажи.
Э. начинает в русской литературе длинную череду героев, главной чертой которых является слабость и неприспособленность к жизни и за которыми в литературоведении надолго закрепился ярлык лишнего человека.
Может быть, никто из живущих в Москве не знает так хорошо окрестностей города сего, как я, потому что никто чаще моего не бывает в поле, никто более моего не бродит пешком, без плана, без цели — куда глаза глядят — по лугам и рощам, по холмам и равнинам. Всякое лето нахожу новые приятные места или в старых новые красоты. Но всего приятнее для меня то место, на котором возвышаются мрачные, готические башни Си...нова монастыря. Стоя на сей горе, видишь на правой стороне почти всю Москву, сию ужасную громаду домов и церквей, которая представляется глазам в образе величественного амфитеатра: великолепная картина, особливо когда светит на нее солнце, когда вечерние лучи его пылают на бесчисленных златых куполах, на бесчисленных крестах, к небу возносящихся! Внизу расстилаются тучные, густо-зеленые цветущие луга, а за ними, по желтым пескам, течет светлая река, волнуемая легкими веслами рыбачьих лодок или шумящая под рулем грузных стругов, которые плывут от плодоноснейших стран Российской империи и наделяют алчную Москву хлебом. На другой стороне реки видна дубовая роща, подле которой пасутся многочисленные стада; там молодые пастухи, сидя под тению дерев, поют простые, унылые песни и сокращают тем летние дни, столь для них единообразные. Подалее, в густой зелени древних вязов, блистает златоглавый Данилов монастырь; еще далее, почти на краю горизонта, синеются Воробьевы горы. На левой же стороне видны обширные, хлебом покрытые поля, лесочки, три или четыре деревеньки и вдали село Коломенское с высоким дворцом своим. Часто прихожу на сие место и почти всегда встречаю там весну; туда же прихожу и в мрачные дни осени горевать вместе с природою. Страшно воют ветры в стенах опустевшего монастыря, между гробов, заросших высокою травою, и в темных переходах келий. Там, опершись на развалины гробных камней, внимаю глухому стону времен, бездною минувшего поглощенных, — стону, от которого сердце мое содрогается и трепещет. Иногда вхожу в келии и представляю себе тех, которые в них жили, — печальные картины! Здесь вижу седого старца, преклонившего колена перед распятием и молящегося о скором разрешении земных оков своих, ибо все удовольствия исчезли для него в жизни, все чувства его умерли, кроме чувства болезни и слабости. Там юный монах — с бледным лицом, с томным взором — смотрит в поле сквозь решетку окна, видит веселых птичек, свободно плавающих в море воздуха, видит — и проливает горькие слезы из глаз своих. Он томится, вянет, сохнет — и унылый звон колокола возвещает мне безвременную смерть его. Иногда на вратах храма рассматриваю изображение чудес, в сем монастыре случившихся, там рыбы падают с неба для насыщения жителей монастыря, осажденного многочисленными врагами; тут образ богоматери обращает неприятелей в бегство. Все сие обновляет в моей памяти историю нашего отечества — печальную историю тех времен, когда свирепые татары и литовцы огнем и мечом опустошали окрестности российской столицы и когда несчастная Москва, как беззащитная вдовица, от одного бога ожидала помощи в лютых своих бедствиях. Но всего чаще привлекает меня к стенам Си...нова монастыря — воспоминание о плачевной судьбе Лизы, бедной Лизы. Ах! Я люблю те предметы, которые трогают мое сердце и заставляют меня проливать слезы нежной скорби! Саженях в семидесяти от монастырской стены, подле березовой рощицы, среди зеленого луга, стоит пустая хижина, без дверей, без окончин, без полу; кровля давно сгнила и обвалилась. В этой хижине лет за тридцать перед сим жила прекрасная, любезная Лиза с старушкою, матерью своею. Отец Лизин был довольно зажиточный поселянин, потому что он любил работу, пахал хорошо землю и вел всегда трезвую жизнь. Но скоро по смерти его жена и дочь обедняли. Ленивая рука наемника худо обработывала поле, и хлеб перестал хорошо родиться. Они принуждены были отдать свою землю внаем, и за весьма небольшие деньги. К тому же бедная вдова, почти беспрестанно проливая слезы о смерти мужа своего — ибо и крестьянки любить умеют! — день ото дня становилась слабое и совсем не могла работать. Одна Лиза, — которая осталась после отца пятнадцати лет, — одна Лиза, не щадя своей нежной молодости, не щадя редкой красоты своей, трудилась день и ночь — ткала холсты, вязала чулки, весною рвала цветы, а летом брала ягоды — и продавала их в Москве. Чувствительная, добрая старушка, видя неутомимость дочери, часто прижимала ее к слабо биющемуся сердцу, называла божескою милостию, кормилицею, отрадою старости своей и молила бога, чтобы он наградил ее за все то, что она делает для матери. «Бог дал мне руки, чтобы работать, — говорила Лиза, — ты кормила меня своею грудью и ходила за мною, когда я была ребенком; теперь пришла моя очередь ходить на тобою. Перестань только крушиться, перестань плакать: слезы наши не оживят батюшки». Но часто нежная Лиза не могла удержать собственных слез своих — ах! она помнила, что у нее был отец и что его не стало, но для успокоения матери старалась таить печаль сердца своего и казаться покойною и веселою. — «На том свете, любезная Лиза, — отвечала горестная старушка, — на том свете перестану я плакать. Там, сказывают, будут все веселы; я, верно, весела буду, когда увижу отца твоего. Только теперь не хочу умереть — что с тобою без меня будет? На кого тебя покинуть? Нет, дай бог прежде пристроить тебя к месту! Может быть, скоро сыщется добрый человек. Тогда, благословя вас, милых детей моих, перекрещусь и спокойно лягу в сырую землю». Прошло два года после смерти отца Лизина. Луга покрылись цветами, и Лиза пришла в Москву с ландышами. Молодой, хорошо одетый человек, приятного вида, встретился ей на улице. Она показала ему цветы — и закраснелась. «Ты продаешь их, девушка?» — спросил он с улыбкою. — «Продаю», — отвечала она. — «А что тебе надобно?» — «Пять копеек». — «Это слишком дешево. Вот тебе рубль». — Лиза удивилась, осмелилась взглянуть на молодого человека, — еще более закраснелась и, потупив глаза в землю, сказала ему, что она не возьмет рубля. — «Для чего же?» — «Мне не надобно лишнего». — «Я думаю, что прекрасные ландыши, сорванные руками прекрасной девушки, стоят рубля. Когда же ты не берешь его, вот тебе пять копеек. Я хотел бы всегда покупать у тебя цветы: хотел бы, чтоб ты рвала их только для меня». — Лиза отдала цветы, взяла пять копеек, поклонилась и хотела идти, но незнакомец остановил ее на руку. — «Куда же ты пойдешь, девушка?» — «Домой». — «А где дом твой?» — Лиза сказала, где она живет, сказала и пошла. Молодой человек не хотел удерживать ее, может быть, для тот, что мимоходящие начали останавливаться и, смотря на них, коварно усмехались. Лиза, пришедши домой, рассказала матери, что с нею случилось. «Ты хорошо сделала, что не взяла рубля. Может быть, это был какой-нибудь дурной человек...» — «Ах нет, матушка! Я этого не думаю. У него такое доброе лицо, такой голос...» — «Однако ж, Лиза, лучше кормиться трудами своими и ничего не брать даром. Ты еще не знаешь, друг мой, как злые люди могут обидеть бедную девушку! У меня всегда сердце бывает не на своем месте, когда ты ходишь в город; я всегда ставлю свечу перед образ и молю господа бога, чтобы он сохранил тебя от всякой беды и напасти». — У Лизы навернулись на глазах слезы; она поцеловала мать свою. На другой день нарвала Лиза самых лучших ландышей и опять пошла с ними в город. Глаза ее тихонько чего-то искали. Многие хотели у нее купить цветы, но она отвечала, что они непродажные, и смотрела то в ту, то в другую сторону. Наступил вечер, надлежало возвратиться домой, и цветы были брошены в Москву-реку. «Никто не владей вами!» — сказала Лиза, чувствуя какую-то грусть в сердце своем. — На другой день ввечеру сидела она под окном, пряла и тихим голосом пела жалобные песни, но вдруг вскочила и закричала: «Ах!..» Молодой незнакомец стоял под окном. «Что с тобой сделалось?» — спросила испугавшаяся мать, которая подле нее сидела. — «Ничего, матушка, отвечала Лиза робким голосом, — я только его увидела». — «Кого?» — «Того господина, который купил у меня цветы». Старуха выглянула в окно. Молодой человек поклонился ей так учтиво, с таким приятным видом, что она не могла подумать об нем ничего, кроме хорошего. «Здравствуй, добрая старушка! — сказал он. — Я очень устал; нет ли у тебя свежего молока?» Услужливая Лиза, не дождавшись ответа от матери своей — может быть, для того, что она его знала наперед, — побежала на погреб — принесла чистую кринку, покрытую чистым деревянным кружком, — схватила стакан, вымыла, вытерла его белым полотенцем, налила и подала в окно, но сама смотрела в землю. Незнакомец выпил — и нектар из рук Гебы не мог бы показаться ему вкуснее. Всякий догадается, что он после того благодарил Лизу и благодарил не столько словами, сколько взорами. Между тем добродушная старушка успела рассказать ему о своем горе и утешении — о смерти мужа и о милых свойствах дочери своей, об ее трудолюбии и нежности, и проч. и проч. Он слушал ее со вниманием, но глаза его были — нужно ли сказывать где? И Лиза, робкая Лиза посматривала изредка на молодого человека; но не так скоро молнии блестит и в облаке исчезает, как быстро голубые глаза ее обращались к земле, встречаясь с его взором. — «Мне хотелось бы, — сказал он матери, — чтобы дочь твоя никому, кроме меня, не продавала своей работы. Таким образом, ей незачем будет часто ходить в город, и ты не принуждена будешь с нею расставаться. Я сам по временам могу заходить к вам». — Тут в глазах Лизиных блеснула радость, которую она тщетно сокрыть хотела; щеки ее пылали, как зари в ясный летний вечер; она смотрела на левый рукав свой и щипала его правою рукою. Старушка с охотою приняла сие предложение, не подозревая в нем никакого худого намерения, и уверяла незнакомца, что полотно, вытканное Лизой, и чулки, вывязанные Лизой, бывают отменно хороши и носятся долее всяких других. — Становилось темно, и молодой человек хотел уже идти. «Да как же нам называть тебя, добрый, ласковый барин?» — спросила старуха. — «Меня зовут Эрастом», — отвечал он. — «Эрастом, — сказала тихонько Лиза, — Эрастом!» Она раз пять повторила сие имя, как будто бы стараясь затвердить его. — Эраст простился с ними до свидания и пошел. Лиза провожала его глазами, а мать сидела в задумчивости и, взяв за руку дочь свою, сказала ей: «Ах, Лиза! Как он хорош и добр! Если бы жених твой был таков!» Все Лизино сердце затрепетало. «Матушка! Матушка! Как этому статься? Он барин, а между крестьянами...» — Лиза не договорила речи своей. Теперь читатель должен знать, что сей молодой человек, сей Эраст был довольно богатый дворянин, с изрядным разумом и добрым сердцем, добрым от природы, но слабым и ветреным. Он вел рассеянную жизнь, думал только о своем удовольствии, искал его в светских забавах, но часто не находил: скучал и жаловался на судьбу свою. Красота Лизы при первой встрече сделала впечатление в его сердце. Он читывал романы, идиллии, имел довольно живое воображение и часто переселялся мысленно в те времена (бывшие или не бывшие), в которые, если верить стихотворцам, все люди беспечно гуляли по лугам, купались в чистых источниках, целовались, как горлицы, отдыхали под розами и миртами и в счастливой праздности все дни свои провождали. Ему казалось, что он нашел в Лизе то, чего сердце его давно искало. «Натура призывает меня в свои объятия, к чистым своим радостям», — думал он и решился — по крайней мере на время — оставить большой свет. Обратимся к Лизе. Наступила ночь — мать благословила дочь свою и пожелала ей кроткого сна, но на сей раз желание ее не исполнилось: Лиза спала очень худо. Новый гость души ее, образ Эрастов, столь живо ей представлялся, что она почти всякую минуту просыпалась, просыпалась и вздыхала. Еще до восхождения солнечного Лиза встала, сошла на берег Москвы-реки, села на траве и, подгорюнившись, смотрела на белые туманы, которые волновались в воздухе и, подымаясь вверх, оставляли блестящие капли на зеленом покрове натуры. Везде царствовала тишина. Но скоро восходящее светило дня пробудило все творение: рощи, кусточки оживились, птички вспорхнули и запели, цветы подняли свои головки, чтобы напитаться животворными лучами света. Но Лиза все еще сидела подгорюнившись. Ах, Лиза, Лиза! Что с тобою сделалось? До сего времени, просыпаясь вместе с птичками, ты вместе с ними веселилась утром, и чистая, радостная душа светилась в глазах твоих, подобно как солнце светится в каплях росы небесной; но теперь ты задумчива, и общая радость природы чужда твоему сердцу. — Между тем молодой пастух по берегу реки гнал стадо, играя на свирели. Лиза устремила на него взор свой и думала: «Если бы тот, кто занимает теперь мысли мои, рожден был простым крестьянином, пастухом, — и если бы он теперь мимо меня гнал стадо свое: ах! я поклонилась бы ему с улыбкою и сказала бы приветливо: „Здравствуй, любезный пастушок! Куда гонишь ты стадо свое? И здесь растет зеленая трава для овец твоих, и здесь алеют цветы, из которых можно сплести венок для шляпы твоей“. Он взглянул бы на меня с видом ласковым — взял бы, может быть, руку мою... Мечта!» Пастух, играя на свирели, прошел мимо и с пестрым стадом своим скрылся за ближним холмом. Вдруг Лиза услышала шум весел — взглянула на реку и увидела лодку, а в лодке — Эраста. Все жилки в ней забились, и, конечно, не от страха. Она встала, хотела идти, но не могла. Эраст выскочил на берег, подошел к Лизе и — мечта ее отчасти исполнилась: ибо он взглянул на нее с видом ласковым, взял ее за руку... А Лиза, Лиза стояла с потупленным взором, с огненными щеками, с трепещущим сердцем — не могла отнять у него руки — не могла отворотиться, когда он приближился к ней с розовыми губами своими... Ах! Он поцеловал ее, поцеловал с таким жаром, что вся вселенная показалась ей в огне горящею! «Милая Лиза! — сказал Эраст. — Милая Лиза! Я люблю тебя», и сии слова отозвались во глубине души ее, как небесная, восхитительная музыка; она едва смела верить ушам своим и... Но я бросаю кисть. Скажу только, что в сию минуту восторга исчезла Лизина робость — Эраст узнал, что он любим, любим страстно новым, чистым, открытым сердцем. Они сидели на траве, и так, что между ими оставалось не много места, — смотрели друг другу в глаза, говорили друг другу: «Люби меня!», и два часа показались им мигом. Наконец Лиза вспомнила, что мать ее может об ней беспокоиться. Надлежало расстаться. «Ах, Эраст! — сказала она. — Всегда ли ты будешь любить меня?» — «Всегда, милая Лиза, всегда!» — отвечал он. — «И ты можешь мне дать в этом клятву?» — «Могу, любезная Лиза, могу!» — «Нет! мне не надобно клятвы. Я верю тебе, Эраст, верю. Ужели ты обманешь бедную Лизу? Ведь этому нельзя быть?» — «Нельзя, нельзя, милая Лиза!» — «Как я счастлива, и как обрадуется матушка, когда узнает, что ты меня любишь!» — «Ах нет, Лиза! Ей не надобно ничего сказывать». — «Для чего же?» — «Старые люди бывают подозрительны. Она вообразит себе что-нибудь худое». — «Нельзя статься». — «Однако ж прошу тебя не говорить ей об этом ни слова». — «Хорошо: надобно тебя послушаться, хотя мне не хотелось бы ничего таить от нее». — Они простились, поцеловались в последний раз и обещались всякий день ввечеру видеться или на берегу роки, или в березовой роще, или где-нибудь близ Лизиной хижины, только верно, непременно видеться. Лиза пошла, но глаза ее сто раз обращались на Эраста, который все еще стоял на берегу и смотрел вслед за нею. Лиза возвратилась в хижину свою совсем не в таком расположении, в каком из нее вышла. На лице и во всех ее движениях обнаруживалась сердечная радость. «Он меня любит!» — думала она и восхищалась сею мыслию. «Ах, матушка! — сказала Лиза матери своей, которая лишь только проснулась. — Ах, матушка! Какое прекрасное утро! Как все весело в поле! Никогда жаворонки так хорошо не певали, никогда солнце так светло не сияло, никогда цветы так приятно не пахли!» — Старушка, подпираясь клюкою, вышла на луг, чтобы насладиться утром, которое Лиза такими прелестными красками описывала. Оно, в самом деле, показалось ей отменно приятным; любезная дочь весельем своим развеселяла для нее всю натуру. «Ах, Лиза! — говорила она. — Как все хорошо у господа бога! Шестой десяток доживаю на свете, а все еще не могу наглядеться на дела господни, не могу наглядеться на чистое небо, похожее на высокий шатер, и на землю, которая всякий год новою травою и новыми цветами покрывается. Надобно, чтобы царь небесный очень любил человека, когда он так хорошо убрал для него здешний свет. Ах, Лиза! Кто бы захотел умереть, если бы иногда не было нам горя?.. Видно, так надобно. Может быть, мы забыли бы душу свою, если бы из глаз наших никогда слезы не капали». А Лиза думала: «Ах! Я скорее забуду душу свою, нежели милого моего друга!» После сего Эраст и Лиза, боясь не сдержать слова своего, всякий вечер виделись (тогда, как Лизина мать ложилась спать) или на берегу реки, или в березовой роще, но всего чаще под тению столетних дубов (саженях в осьмидесяти от хижины) — дубов, осеняющих глубокий чистый пруд, еще в древние времена ископанный. Там часто тихая луна, сквозь зеленые ветви, посребряла лучами своими светлые Лизины волосы, которыми играли зефиры и рука милого друга; часто лучи сии освещали в глазах нежной Лизы блестящую слезу любви, осушаемую всегда Эрастовым поцелуем. Они обнимались — но целомудренная, стыдливая Цинтия не скрывалась от них за облако: чисты и непорочны были их объятия. «Когда ты, — говорила Лиза Эрасту, — когда ты скажешь мне: „Люблю тебя, друг мой!“, когда прижмешь меня к своему сердцу и взглянешь на меня умильными своими глазами, ах! тогда бывает мне так хорошо, так хорошо, что я себя забываю, забываю все, кроме — Эраста. Чудно! Чудно, мой друг, что я, не знав тебя, могла жить спокойно и весело! Теперь мне это непонятно, теперь думаю, что без тебя жизнь не жизнь, а грусть и скука. Без глаз твоих темен светлый месяц; без твоего голоса скучен соловей поющий; без твоего дыхания ветерок мне неприятен». — Эраст восхищался своей пастушкой — так называл Лизу — и, видя, сколь она любит его, казался сам себе любезнее. Все блестящие забавы большого света представлялись ему ничтожными в сравнении с теми удовольствиями, которыми страстная дружба невинной души питала сердце его. С отвращением помышлял он о презрительном сладострастии, которым прежде упивались его чувства. «Я буду жить с Лизою, как брат с сестрою, — думал он, — не употреблю во зло любви ее и буду всегда счастлив!» — Безрассудный молодой человек! Знаешь ли ты свое сердце? Всегда ли можешь отвечать за свои движения? Всегда ли рассудок есть царь чувств твоих? Лиза требовала, чтобы Эраст часто посещал мать ее. «Я люблю ее, — говорила она, — и хочу ей добра, а мне кажется, что видеть тебя есть великое благополучие для всякого». Старушка в самом деле всегда радовалась, когда его видела. Она любила говорить с ним о покойном муже и рассказывать ему о днях своей молодости, о том, как она в первый раз встретилась с милым своим Иваном, как он полюбил ее и в какой любви, в каком согласии жил с нею. «Ах! Мы никогда не могли друг на друга наглядеться — до самого того часа, как лютая смерть подкосила ноги его. Он умер на руках моих!» — Эраст слушал ее с непритворным удовольствием. Он покупал у нее Лизину работу и хотел всегда платить в десять раз дороже назначаемой ею цены, но старушка никогда не брала лишнего. Таким образом прошло несколько недоль. Однажды ввечеру Эраст долго ждал своей Лизы. Наконец пришла она, но так невесела, что он испугался; глаза ее от слез покраснели. «Лиза, Лиза! Что с тобою сделалось?» — «Ах, Эраст! Я плакала!» — «О чем? Что такое?» — «Я должна сказать тебе все. За меня сватается жених, сын богатого крестьянина из соседней деревни; матушка хочет, чтобы я за него вышла». — «И ты соглашаешься?» — «Жестокий! Можешь ли об этом спрашивать? Да, мне жаль матушки; она плачет и говорит, что я не хочу ее спокойствия, что она будет мучиться при смерти, если не выдаст меня при себе замуж. Ах! Матушка не знает, что у меня есть такой милый друг!» — Эраст целовал Лизу, говорил, что ее счастие дороже ему всего на свете, что по смерти матери ее он возьмет ее к себе и будет жить с нею неразлучно, в деревне и в дремучих лесах, как в раю. — «Однако ж тебе нельзя быть моим мужем!» — сказала Лиза с тихим вздохом. — «Почему же?» — «Я крестьянка». — «Ты обижаешь меня. Для твоего друга важнее всего душа, чувствительная, невинная душа, — и Лиза будет всегда ближайшая к моему сердцу». Она бросилась в его объятия — и в сей час надлежало погибнуть непорочности! — Эраст чувствовал необыкновенное волнение в крови своей — никогда Лиза не казалась ему столь прелестною — никогда ласки ее не трогали его так сильно — никогда ее поцелуи не были столь пламенны — она ничего не знала, ничего не подозревала, ничего побоялась — мрак вечера питал желания — ни одной звездочки не сияло на небе — никакой луч не мог осветить заблуждения. — Эраст чувствует в себе трепет — Лиза также, не зная отчего — не зная, что с нею делается... Ах, Лиза, Лиза! Где ангел-хранитель твой? Где — твоя невинность? Заблуждение прошло в одну минуту. Лила не понимала чувств своих, удивлялась и спрашивала. Эраст молчал — искал слов и не находил их. «Ах, я боюсь, — говорила Лиза, — боюсь того, что случилось с нами! Мне казалось, что я умираю, что душа мои... Нет, не умею сказать этого!.. Ты молчишь, Эраст? Вздыхаешь?.. Боже мой! Что такое?» — Между тем блеснула молния и грянул гром. Лиза вся задрожала. «Эраст, Эраст! — сказала она. — Мне страшно! Я боюсь, чтобы гром не убил меня, как преступницу!» Грозно шумела буря, дождь лился из черных облаков — казалось, что натура сетовала о потерянной Лизиной невинности. — Эраст старался успокоить Лизу и проводил ее до хижины. Слезы катились из глаз ее, когда она прощалась с ним. «Ах, Эраст! Уверь меня, что мы будем по-прежнему счастливы!» — «Будем, Лиза, будем!» — отвечал он. — «Дай бог! Мне нельзя не верить словам твоим: ведь я люблю тебя! Только в сердце моем... Но полно! Прости! Завтра, завтра увидимся». Свидания их продолжались; но как все переменилось! Эраст не мог уже доволен быть одними невинными ласками своей Лизы — одними ее любви исполненными взорами — одним прикосновением руки, одним поцелуем, одними чистыми объятиями. Он желал больше, больше и, наконец, ничего желать не мог, — а кто знает сердце свое, кто размышлял о свойстве нежнейших его удовольствий, тот, конечно, согласится со мною, что исполнение всех желаний есть самое опасное искушение любви. Лиза не была уже для Эраста сим ангелом непорочности, который прежде воспалял его воображение и восхищал душу. Платоническая любовь уступила место таким чувствам, которыми он не мог гордиться и которые были для него уже не новы. Что принадлежит до Лизы, то она, совершенно ему отдавшись, им только жила и дышала, во всем, как агнец, повиновалась его воле и в удовольствии его полагала свое счастие. Она видела в нем перемену и часто говорила ему: «Прежде бывал ты веселее, прежде бывали мы покойнее и счастливее, и прежде я не так боялась потерять любовь твою!» — Иногда, прощаясь с ней, он говорил ей: «Завтра, Лиза, не могу с тобою видеться: мне встретилось важное дело», — и всякий раз при сих словах Лиза вздыхала. Наконец, пять дней сряду она не видала его и была в величайшем беспокойстве; в шестой пришел он с печальным лицом и сказал ей: «Любезная Лиза! Мне должно на несколько времени с тобою проститься. Ты знаешь, что у нас война, я в службе, полк мой идет в поход». — Лиза побледнела и едва не упала в обморок. Эраст ласкал ее, говорил, что он всегда будет любить милую Лизу и надеется по возвращении своем уже никогда с нею не расставаться. Долго она молчала, потом залилась горькими слезами, схватила руку его и, взглянув на него со всею нежностию любви, спросила: «Тебе нельзя остаться?» — «Могу, — отвечал он, — но только с величайшим бесславием, с величайшим пятном для моей чести. Все будут презирать меня; все будут гнушаться мною, как трусом, как недостойным сыном отечества». — «Ах, когда так, — сказала Лиза, — то поезжай, поезжай, куда бог велит! Но тебя могут убить». — «Смерть за отечество не страшна, любезная Лиза». — «Я умру, как скоро тебя не будет на свете». — «Но зачем это думать? Я надеюсь остаться жив, надеюсь возвратиться к тебе, моему другу». — «Дай бог! Дай бог! Всякий день, всякий час буду о том молиться. Ах, для чего не умею ни читать, ни писать! Ты бы уведомлял меня обо всем, что с тобою случится, а я писала бы к тебе — о слезах своих!» — «Нет, береги себя, Лиза, береги для друга твоего. Я не хочу, чтобы ты без меня плакала». — «Жестокий человек! Ты думаешь лишить меня и этой отрады! Нет! Расставшись с тобою, разве тогда перестану плакать, когда высохнет сердце мое». — «Думай о приятной минуте, в которую опять мы увидимся». — «Буду, буду думать об ней! Ах, если бы она пришла скорее! Любезный, милый Эраст! Помни, помни свою бедную Лизу, которая любит тебя более, нежели самое себя!» Но я не могу описать всего, что они при сем случае говорили. На другой день надлежало быть последнему свиданию. Эраст хотел проститься и с Лизиной матерью, которая не могла от слез удержаться, слыша, что ласковый, пригожий барин ее должен ехать на войну. Он принудил ее взять у него несколько денег, сказав: «Я не хочу, чтобы Лиза в мое отсутствие продавала работу свою, которая, по уговору, принадлежит мне». — Старушка осыпала его благословениями. «Дай господи, — говорила она, — чтобы ты к нам благополучно возвратился и чтобы я тебя еще раз увидела в здешней жизни! Авось-либо моя Лиза к тому времени найдет себе жениха по мыслям. Как бы я благодарила бога, если б ты приехал к нашей свадьбе! Когда же у Лизы будут дети, знай, барин, что ты должен крестить их! Ах! Мне бы очень хотелось дожить до этого!» — Лиза стояла подле матери и не смела взглянуть на нее. Читатель легко может вообразить себе, что она чувствовала в сию минуту. Но что же чувствовала она тогда, когда Эраст, обняв ее и последний раз, в последний раз прижав к своему сердцу, сказал: «Прости, Лиза!» Какая трогательная картина! Утренняя заря, как алое море, разливалась по восточному небу. Эраст стоял под ветвями высокого дуба, держа в объятиях свою бледную, томную, горестную подругу, которая, прощаясь с ним, прощалась с душою своею. Вся натура пребывала в молчании. Лиза рыдала — Эраст плакал — оставил ее — она упала — стала на колени, подняла руки к небу и смотрела на Эраста, который удалялся — далее — далее — и наконец скрылся — воссияло солнце, и Лиза, оставленная, бедная, лишилась чувств и памяти. Она пришла в себя — и свет показался ей уныл и печален. Все приятности натуры сокрылись для нее вместе с любезным ее сердцу. «Ах! — думала она. — Для чего я осталась в этой пустыне? Что удерживает меня лететь вслед за милым Эрастом? Война не страшна для меня; страшно там, где нет моего друга. С ним жить, с ним умереть хочу или смертию своею спасти его драгоценную жизнь. Постой, постой, любезный! Я лечу к тебе!» — Уже хотела она бежать за Эрастом, но мысль: «У меня есть мать!» — остановила ее. Лиза вздохнула и, преклонив голову, тихими шагами пошла к своей хижине. — С сего часа дни ее были днями тоски и горести, которую надлежало скрывать от нежной матери: тем более страдало сердце ее! Тогда только облегчалось оно, когда Лиза, уединясь в густоту леса, могла свободно проливать слезы и стенать о разлуке с милым. Часто печальная горлица соединяла жалобный голос свой с ее стенанием. Но иногда — хотя весьма редко — златой луч надежды, луч утешения освещал мрак ее скорби. «Когда он возвратится ко мне, как я буду счастлива! Как все переменится!» — от сей мысли прояснялся взор ее, розы на щеках освежались, и Лиза улыбалась, как майское утро после бурной ночи. — Таким образом прошло около двух месяцев. В один день Лиза должна была идти в Москву, затем чтобы купить розовой воды, которою мать ее лечила глаза свои. На одной из больших улиц встретилась ей великолепная карета, и в сей карете увидела она — Эраста. «Ах!» — закричала Лиза и бросилась к нему, но карета проехала мимо и поворотила на двор. Эраст вышел и хотел уже идти на крыльцо огромного дому, как вдруг почувствовал себя — в Лизиных объятиях. Он побледнел — потом, не отвечая ни слова на ее восклицания, взял ее за руку, привел в свой кабинет, запер дверь и сказал ей: «Лиза! Обстоятельства переменились; я помолвил жениться; ты должна оставить меня в покое и для собственного своего спокойствия забыть меня. Я любил тебя и теперь люблю, то есть желаю тебе всякого добра. Вот сто рублей — возьми их, — он положил ей деньги в карман, — позволь мне поцеловать тебя в последний раз — и поди домой». — Прежде нежели Лиза могла опомниться, он вывел ее из кабинета и сказал слуге: «Проводи эту девушку со двора». Сердце мое обливается кровью в сию минуту. Я забываю человека в Эрасте — готов проклинать его — но язык мой не движется — смотрю на небо, и слеза катится по лицу моему. Ах! Для чего пишу не роман, а печальную быль? Итак, Эраст обманул Лизу, сказав ей, что он едет в армию? — Нет, он в самом деле был в армии, но, вместо того чтобы сражаться с неприятелем, играл в карты и проиграл почти все свое имение. Скоро заключили мир, и Эраст возвратился в Москву, отягченный долгами. Ему оставался один способ поправить свои обстоятельства — жениться на пожилой богатой вдове, которая давно была влюблена в него. Он решился на то и переехал жить к ней в дом, посвятив искренний вздох Лизе своей. Но все сие может ли оправдать его? Лиза очутилась на улице и в таком положении, которого никакое перо описать не может. «Он, он выгнал меня? Он любит другую? Я погибла!» — вот ее мысли, ее чувства! Жестокий обморок перервал их на время. Одна добрая женщина, которая шла по улице, остановилась над Лизою, лежавшею на земле, и старалась привести ее в память. Несчастная открыла глаза — встала с помощию сей доброй женщины, — благодарила ее и пошла, сама не зная куда. «Мне нельзя жить, — думала Лиза, — нельзя!.. О, если бы упало на меня небо! Если бы земля поглотила бедную!.. Нет! небо не падает; земля не колеблется! Горе мне!» — Она вышла из города и вдруг увидела себя на берегу глубокого пруда, под тению древних дубов, которые за несколько недель перед тем были безмолвными свидетелями ее восторгов. Сие воспоминание потрясло ее душу; страшнейшее сердечное мучение изобразилось на лице ее. Но через несколько минут погрузилась она в некоторую задумчивость — осмотрелась вокруг себя, увидела дочь своего соседа (пятнадцатилетнюю девушку), идущую по дороге, — кликнула ее, вынула из кармана десять империалов и, подавая ей, сказала: «Любезная Анюта, любезная подружка! Отнеси эти деньги к матушке — они не краденые — скажи ей, что Лиза против нее виновата, что я таила от нее любовь свою к одному жестокому человеку, — к Э... На что знать его имя? — Скажи, что он изменил мне, — попроси, чтобы она меня простила, — бог будет ее помощником, — поцелуй у нее руку так, как я теперь твою целую, — скажи, что бедная Лиза велела поцеловать ее, — скажи, что я...» Тут она бросилась в воду. Анюта закричала, заплакала, но не могла спасти ее, побежала в деревню — собрались люди и вытащили Лизу, но она была уже мертвая. Таким образом скончала жизнь свою прекрасная душою и телом. Когда мы там, в новой жизни, увидимся, я узнаю тебя, нежная Лиза! Ее погребли близ пруда, под мрачным дубом, и поставили деревянный крест на ее могиле. Тут часто сижу в задумчивости, опершись на вместилище Лизина праха; в глазах моих струится пруд; надо мною шумят листья. Лизина мать услышала о страшной смерти дочери своей, и кровь ее от ужаса охладела — глаза навек закрылись. — Хижина опустела. В ней воет ветер, и суеверные поселяне, слыша по ночам сей шум, говорят: «Там стонет мертвец: там стонет бедная Лиза!» Эраст был до конца жизни своей несчастлив. Узнав о судьбе Лизиной, он не мог утешиться и почитал себя убийцею. Я познакомился с ним за год до его смерти. Он сам рассказал мне сию историю и привел меня к Лизиной могилке. — Теперь, может быть, они уже примирились!Направлению литературы ярче всего заметна в его повести «Бедная Лиза» (см. на нашем сайте её полный текст и анализ). Это произведение было напечатано в 1792 году в «Московском журнале ».
Содержание повести несложно. В окрестностях Москвы, недалеко от старинных стен Симонова монастыря, в бедной хижине жила старушка-вдова со своей прекрасной дочерью Лизой . «Отец Лизин, – говорит Карамзин, – был довольно зажиточный поселянин, потому что он любил работу, пахал хорошо землю и вел всегда трезвую жизнь. Но скоро по смерти его жена и дочь обеднели». Заметим, что крестьян Карамзин часто называет – «поселянами», это звучит как-то деликатнее. «Поселяне» Карамзина обыкновенно все добродетельны, чувствительны и говорят изысканным и довольно сентиментальным языком.
Николай Михайлович Карамзин. Портрет кисти Тропинина
Мать Лизы не могла работать, она почти совсем ослепла, «беспрестанно проливая слезы о смерти мужа своего, – ибо и крестьянки любить умеют!» – Лиза зарабатывала рукоделием, а летом рвала цветы, собирала ягоды и носила продавать в Москву. Когда она однажды продавала ландыши, «молодой хорошо одетый человек приятного вида» обратил на нее внимание; он купил у нее цветы, разговорился с ней и, пораженный ее красотой, спросил, где она живет. Между молодыми людьми вспыхнула любовь. Скоро Эраст, так звали молодого человека, появился в бедной хижине Лизы. Подойдя к окну, он спросил у матери девушки, нет ли у нее свежего молока? Сцена этой встречи описана в выражениях, типичных для писателя-сентименталиста.
«Услужливая Лиза побежала в погреб, принесла чистую кринку, покрытую чистым деревянным кружком, вытерла его белым полотенцем, налила и подала в окно, но сама смотрела в землю. Незнакомец выпил – и нектар из рук Гебы не мог бы показаться ему вкуснее. Всякий догадается, что он после этого благодарил, Лизу, и благодарил не столько словами, сколько взорами».
Пока старушка рассказывала Эрасту все обстоятельства своей жизни, он «слушал со вниманием, но глаза его были – нужно ли оказывать, где? И Лиза, робкая Лиза, посматривала изредка на молодого человека; но не так скоро молния блестит и в облако исчезает, как быстро голубые глаза ее обращались к земле, встречаясь с его взором». – «Щеки ее пылали, как заря в ясный летний вечер; она смотрела на левый рукав свой и щипала его правою рукою...».
Карамзин. Бедная Лиза. Аудиокнига
Эраст, молодой, богатый дворянин, искренно увлекся простой крестьянской девушкой. Он «читывал романы, идиллии» и «ему казалось, что он нашел в Лизе то, чего сердце его давно искало. «Натура призывает меня в свои объятия, к чистым радостям», – думал он.
Завязалось знакомство. Молодые люди часто встречаются то ранним утром, то лунной ночью недалеко от Лизиного дома. Любовь их разгорается. Лиза удивлена тем, что Эраст просит ее не говорить матери об этих встречах, но она вполне доверяет своему другу и всем существом своим отдается новому чувству. Через несколько недель Эраст объявляет ей, что они должны расстаться на некоторое время, так как он едет на войну, в свой полк, куда его призывает долг чести. Прощание молодых людей описано в самых трогательных и грустных выражениях. «Прощаясь с ним (Эрастом), Лиза прощалась с душой своей».
В тоске и слезах проводит она два месяца. «В один день Лиза должна была идти в Москву, затем, чтобы купить розовой воды, которою мать ее лечила глаза свои». На одной из больших улиц она увидала проезжавшую великолепную карету, а в ней Эраста. Лиза побежала за каретой, которая скоро остановилась около огромного дома. Эраст вышел, и Лиза бросилась к нему. Ничего не отвечая на ее восклицания, он ввел ее в свой кабинет, запер дверь и сказал ей, что обстоятельства переменились, и они должны расстаться навсегда, так как он помолвлен жениться. Сказав это, он положил в ее карман сто рублей и, позвав слугу, приказал ему проводить девушку со двора... Можно себе представить, в каком положении, в каком состоянии Лиза очутилась снова на улице...
Эраст действительно некоторое время был в армии; но затем, проиграв много в карты, он расстроил свое состояние и решил жениться на богатой вдове для того, чтобы поправить свои дела.
Оставшись одна на улице, Лиза лишилась чувств. Придя в себя, она встала и пошла, сама не зная куда. Выйдя из города, она скоро очутилась «на берегу глубокого пруда, под тенью древних дубов», на том самом месте, где за несколько недель до того происходили ее свидания с Эрастом. «Воспоминания потрясли ее душу». Не в силах выдержать сердечного мучения, Лиза бросилась в воду... «Собрались люди и вытащили Лизу, но она была уже мертва».
«Таким образом окончила жизнь свою прекрасная душою и телом, – пишет Карамзин. – Когда мы ТАМ, в новой жизни, увидимся, я узнаю тебя, нежная Лиза».
«Ее погребли близ пруда, под мрачным дубом, и поставили деревянный крест на ее могиле». «Лизина мать услышала о страшной смерти дочери своей, и кровь ее от ужаса охладели, глаза навек закрылись. Хижина опустела. В ней воет ветер, и суеверные поселяне, слыша по ночам сей шум; говорят: там стонет мертвец, там стонет бедная Лиза!».
План пересказа
1. Жизнь Лизы в доме ее матери.
2. Лиза встречает Эраста.
3. Молодой, человек приходит в дом Лизы.
4. Переживания героев.
5. Герои начинают встречаться каждый день.
6. Эраст лишает Лизу невинности, и его отношение к ней меняется.
7. Лиза встречает Эраста в Москве и узнает, что он должен жениться на богатой вдове.
8. Самоубийство Лизы.
9. Смерть матери девушки от горя. Муки совести Эраста.
Пересказ
Лиза жила вместе со своей старушкой-матерью в хижине около березовой рощи. Ее отец был довольно зажиточным поселянином, но после его смерти Лизе и ее матери пришлось сдавать землю в аренду. Доход от аренды был совсем небольшой, поэтому Лиза вязала и вышивала покрывала и салфетки, а потом продавала их. Летом она еще собирала цветы и ягоды, продавала их в Москве. Мать ее только и мечтала о том, чтобы отдать дочь за хорошего человека, тогда она могла бы умереть спокойно.
Однажды Лиза пошла в город с букетом ландышей. К ней подошел молодой хорошо одетый человек. Вместо пяти копеек он предложил ей рубль, но Лиза не взяла лишнего. Тогда молодой человек попросил ее, чтобы она никому, кроме него, не продавала цветов, узнал, где она живет. Лизе очень понравился этот юноша. Она рассказала о нем своей матери, но старушка попросила ее быть осторожнее, так как на свете много злых людей, которые могут причинить вред бедной честной девушке.
На следующий день Лиза снова пошла в Москву с ландышами, но тот человек не появился. Тогда Лиза бросила цветы в реку со словами: «Никто не владей вами!»
На следующий день Лиза сидела у окна и пряла. Глянув в окно, она неожиданно снова увидела того молодого человека. Он с обожанием смотрел на нее. У него было такое доброе лицо, что мать Лизы не могла подумать про него ничего плохого. Он попросил молока, и пока Лиза бегала в погреб, ее мать рассказывала незнакомцу про своего мужа и его смерть. После этого незнакомец попросил, чтобы Лиза только ему продавала свою работу, и тогда он сможет приходить к ним, а девушке не придется покидать свою мать надолго. На прощание незнакомец назвал свое имя: Эраст. После его ухода Лизина мать стала мечтать о таком муже для своей дочери, только чтобы он оказался простым человеком, а не таким благородным, как их гость.
Эраст и в самом деле был очень богатым молодым человеком, при этом добрым, но слабым и ветреным. «Он вел рассеянную жизнь, думал только о своем удовольствии, искал его в светских забавах, но не находил». В Лизе он увидел воплощение того, о чем читал в романах и идиллиях. Он на время решил оставить большой свет.
Лиза же после встречи с ним не спала всю ночь. На следующий день она пошла гулять, увидела пастуха и стала мечтать, что Эраст такой же простой пастух. Будь он таким, он смог бы подойти к ней, взять ее за руку и сделать своей женой. В это мгновение к берегу причалила лодка, в которой сидел Эраст. Он подошел к Лизе и взял ее за руку, поцеловал и признался в любви. Они стали встречаться каждый вечер, только матери Лиза ничего не рассказывала. «Все блестящие забавы большого света представлялись Эрасту ничтожным в сравнении с теми удовольствиями, которыми страстная дружба невинной души питала сердце его». Он решил, что будет жить с Лизой как брат с сестрой, и никогда не употребит ее любви во зло. Так прошло несколько недель.
Однажды вечером Лиза сказала Эрасту, что мать хочет выдать ее за сына богатого крестьянина. Она не соглашается на такой брак, но только очень жалеет свою мать. «Она бросилась в его объятия — и в сей час надлежало погибнуть непорочности». Лиза не понимала своих чувств, а Эраст не знал, что ей сказать. Внезапно на небе блеснула молния, и Лиза решила, что это дурной знак. С тех пор их отношения изменились. «Лиза не была уже для Эраста сим ангелом непорочности, который прежде воспалял его воображение и душу». Если раньше их чувства были для него чем-то новым, то теперь он получил то, что у него столько раз уже было. Теперь они не виделись каждый день. И вот однажды Эраст сказал, что ему надо ехать на войну, и если он этого не сделает, то его имя покроется позором. Лиза плакала, даже хотела поехать вместе с ним, но потом вспомнила свою старую мать и осталась.
Через два месяца Лиза пошла в Москву и увидела там Эраста. Она бросилась к нему, но он привел ее в свой кабинет и сказал, что между ними все кончено. Он любит ее по-прежнему, но долг заставляет его жениться на другой женщине. Оказывается, на войне Эраст не сражался, а играл в карты и проиграл почти все свое состояние. Теперь ему надо жениться на богатой старой вдове, которая уже давно влюблена в него. Лиза пришла в себя только на улице. Она решила, что он выгнал ее, потому что теперь любит другую. С такими мыслями она пошла из города и оказалась на берегу пруда, где прежде встречалась со своим возлюбленным. Там она встретила свою подругу, отдала ей деньги и сказала, чтобы та отнесла их матери Лизы, да передала, что она любила одного человека, который предал ее, и теперь ей незачем жить. С этими словами она бросилась в пруд. Когда из деревни прибежали, чтобы вытащить ее, она была уже мертва.
Старушка не смогла вынести такого горя и тоже умер». Эраст же до конца своей жизни не был счастлив. Когда он узнал о судьбе Лизы, то решил, что он ее убийца. За год до своей смерти он встретился с рассказчиком и поведал ему эту печальную историю.
