Субъектная детерминация деятельности. Индетерминированность и субъективность психического отражения. Психологическая структура научно-исследовательской деятельности

Поведение человека детерминировано (от лат. determinare - ограничивать, от terminus - предел), иными словами, оно обусловлено различными причинами.

Детерминация нередко упрощенно трактуется как внешнее воздействие на индивида, в результате которого он совершает действия («жесткое» механистическое понимание детерминации) или принимает решения, на основе которых совершает действия («мягкое» механистическое понимание детерминации). Признание детерминированности поведения выражается в принятии принципа детерминизма в той или другой версии. Детерминизму противостоит индетерминизм - объяснительный принцип, согласно которому поведение полностью обусловлено внутренними факторами и человек действует на основе «свободы воли» . Строго говоря, индетерминизм должен был бы выражаться в признании исключительной спонтанности поведения. Самостоятельно принятое решение как основа действия уже является детерминирующим фактором действия или поступка. Все решения принимаются на каких-то основаниях, по каким-то мотивам, которые в свою очередь формируются благодаря тем или иным условиям (полученное человеком воспитание, образ жизни, сложившиеся под его влиянием привычки и т.д.).

«Внутренние» факторы не сводятся к субъективным и тем более осознаваемым предпосылкам поведения. К внутренним факторам относятся неосознаваемые установки, влечения, предпочтения, а также генетически заданные предрасположенности, органические потребности, которые по отношению к сознанию выступают объективными факторами в том смысле, что они не зависят от сознания и воления. Они объективны, хотя и внутренни.

В психологии принято говорить об опосредованности внешних причин поведения внутренними условиями . На нейропсихологиче- ском уровне единство внутреннего и внешнего нередко трактуется следующим образом: психическая активность, с одной стороны, является функцией мозга, мозг - это орган психической активности, а с другой - отражением действительности, носит рефлекторный характер и обусловливается внешними воздействиями. При этом нужно помнить, что разделение на внешнее и внутреннее не совпадает с разделением объективного и субъективного (относящегося к субъекту) и психическая активность не только рефлекторна, но и рефлексивна, т.е. направлена на саму себя: желания, влечения, эмоции, спонтанные предпочтения (все это - проявления психической активности) могут быть предметом внимания и анализа (рефлексии) личности и тем самым рационального контроля. Последнее - немаловажный фактор поведения. Самоконтроль и само детерминация основаны на способности человека принимать решения и совершать действия самостоятельно (исходя из собственных представлений) и ответственно (т.е. сообразуясь с обоснованными ожиданиями и интересами других, нормами и традициями).

В качестве факторов детерминации индивидуального поведения могут выступать, как говорилось выше, генетически заданные предрасположенности, органические потребности, спонтанные реакции на непосредственное окружение (впоследствии осознаваемые или нет). К этому близки социально-психологические механизмы, проявляющиеся через индивидуальные или групповые привычки, общественные стереотипы и подражание и обеспечивающие действия, совершаемые по инерции. Особым образом детерминируется деятельность, которую можно определить как социально-адаптивную. Это детерминация, обеспечиваемая наличием (появлением, обнаружением) целей, сам факт которых предопределяет деятельность по их достижению - целесообразную деятельность. Названные виды детерминации обычно действуют спонтанно. Их механизмы могут скрыто использоваться в рамках манипулятивной организации индивидуального или коллективного поведения, осуществляемой различными социальными агентами в своих частных пропагандистских или коммерческих целях.

Поведение может детерминироваться извне посредством открытого социального действия в форме принуждения, в частности посредством угрозы применения насилия (физического, социально-политического или психического). В отличие от социального принуждения манипуля- тивное воздействие в конечном счете оказывает влияние на сознание человека, который далее действует как бы по своей воле, уверенный в том, что действует субъектно, сознательно самоопределяясь. В условиях принуждения человек может осознавать подневольность действий, к которым он принуждается угрозой насилия, и при том не видеть для себя никакой альтернативы, кроме неприемлемого - за неповиновение подвергнуться насилию, возможно, смертельному.

Поведение может детерминироваться с помощью социокультурных регулятивов - посредством ссылки на авторитет (индивидуальный или коллективный), предъявления образцов и примеров, а также обязательств, возникших в соответствии с достигнутыми соглашениями. Здесь возникают важные вопросы: кто ссылается на авторитет и кто предъявляет образцы и примеры? В случае различных регулятивов этими «кто» могут быть разные социальные агенты, в частности сам действующий индивид, и тогда детерминация поведения осуществляется посредством обращения к авторитетам, самостоятельного выбора и признания значимости для себя образцов и примеров.

Разновидностью социокультурной детерминации является ценностная ориентация. Ценности детерминируют поведение самим фактом своего существования, представленного в разных формах - в текстах, обычаях, нравах, негласных сводах норм и правил или указаниях на надлежащее поведение, в специально принятых и предлагаемых к исполнению формализованных кодексах, а также в форме установок и принципов, принимаемых личностью в качестве внутреннего долженствования, с исполнением которого связывается личное предназначение.

Необходимость в социокультурных требованиях возникает в условиях, когда естественные влечения и спонтанно действующие психические механизмы не обеспечивают взаимодействия индивида с коммуникативным и социальным окружением.

Социокультурные требования характеризуют регуляцию поведения (от лат. regulare - управлять, от regula - правило) - упорядочение, организацию поведения и контроль за ним посредством вменения ценностей и требований

Понятие детерминации в психологии . Индивидуальная психика не может рассматриваться иначе, чем во взаимосвязях с многообразным другим, иным. Свойство психического - быть в отношении зависимости от других явлений - обозначается в современной психологии термином «детерминация» или «детерминируемость».

Исторически сложились различные понимания детерминации психики. Все они, как правило, акцентируют один или несколько аспектов данного свойства. Сохраняется психологическая традиция поиска «окончательных» ответов на отдельно поставленные вопросы: «в каком основном соотношении находятся психика и мир?»; «какая главная связь соединяет психическое и все другое?»; «что как главная причина порождает психику?»; «биологические или социоккультурные условия определяют психическое?»; «внешнее или внутреннее доминирует во влияниях на психику?» и т, д.

Однако, при любом узком подходе психолог не может, хотя бы неявно, не следовать интуитивным представлениям о сложной, многоплановой детерминации психического. В его умелом решении конкретной профессиональной задачи так или иначе обнаружатся разнообразные смыслы «детерминируемости психики»:

Порождение психики другим;

Ограничение психики другим;

Зависимость психики от другого;

Обусловленность психики другим;

Причинная связь психики с другим;

Развивающие влияния другого на психику;

Самодетерминация психики внутри единства с другим.

При углубленном и целостном теоретическом подходе все эти смыслы берутся в единой модели детерминации психических фено­менов, что позволяет психологу сознательно избегать односторонности в своих исследованиях и практической работе.

Сложность детерминирующих связей человеческой психики определяется ее особым местом в мире. Она развивается на основе четырех универсальных влияний: природы, человеческого мира, индивидуальной жизни, телесно-душевной организации индивида. Каждый более общий детерминант действует через другие, ближе относящиеся и непосредственно «предстоящие» индивидуальной психике. Как правило, в специфическую сферу психологических исследований попадает детерминация со стороны следующих явлений:

Человеческого мира или мира людей, вещей, знаков, общественного

идеального;

Телесно - психической организации индивида или организма, нервной

системы, возраста тела, конституции, психосоматики, структуры и типа психических свойств и функций.

Индивидуальной жизни или динамики психических процессов, действий,

поступков и деятельностей, а также их результатов и последствий, личной биографии, топологии и хронологии жизненного пути.

Особенно тонкой психологической проблемой являются возможности самодетерминации психики или ее самод­вижения, саморазвития, самопричинности, я – активности и глубинного самоопределения. Индивиды обладают различным потен­циалом самодетерминации в зависимости от характера детерми­нирующих влияний на их психику. Например, самодетерминация выливается во внутреннюю свободу, если социальный мир, обращенный к личности, устроен разумно и справедливо, если ее тело является здоровым и гармонично функционирующим, если ей доступно творчество и ее достижения широко транслированы в социум. Напротив, потенциал самодетерминации снижен, если социальные воздействия на личность агрессивны и разрушительны, если ее собственные действия возвращаются к ней дурными последствиями, если ее тело беспокоят многие недуги, если ее душевное «ядро» активно действует в жизни лишь силами влечений и привычек.

Виды детерминирующих связей психики. В динамике индивидуальной жизни каждое ее целостное психическое состояние, или «акт проживания» индивида, является сложным эффектом действия многих конкретных детерминантов, в том числе, я – детерминации. Если попытаться различить конкретные виды этих детерминантов, используя обозначения ПС (психическое состояние) и Д (другое), получится ряд жизненно реальных соотношений:

ПС порождается Д;

ПС вызывается Д;

ПС испытывает воздействия Д;

ПС активно взаимодействует с Д;

ПС принимает влияния Д;

ПС развивается в связи с Д;

ПС разрушается связью с Д;

ПС отрицается Д и т.д.

Речь идет об отношениях двух реальностей, где психические результаты могут быть быстрыми и отсроченными, обрати­мыми и необратимыми, прямыми и опосредован­ными, поддерживающими или погашающими взаимную активность.

В науке и литературе рациональное или интуитивное понимание полидетерминации индивидуальных душевных событий отличает психологически тонкие интерпретации человеческой жизни от огрубленных и упрощенных. К примеру, возьмем фрагмент из непревзойденных по психологизму «Поисков утраченного времени» Марселя Пруста.

Здесь представлены множественные внешние и внутренние моменты «другого», которые вызвали необычное душевное состояние героя - творческое воспоминание . Даны не только источ­ники воспоминания, но и те моменты, которые сохраняли, изменяли, усиливали это сос­тояние.

«Удрученный мрачным сегодняшним днем и ожиданием безотрадного завтрашнего, я машинально поднес ко рту ложечку чая с кусочком бисквита. Но как только чай с размоченными в нем крошками пирожного коснулся моего неба (Д) , я вздрогнул. Во мне произошло что-то нео­быкновенное. На менявнезапно нахлынул беспричинный восторг (Д) . Я, как влюбленный, сразу стал равнодушен к превратностям судьбы и безобидным ее ударам, к радужной быстролетности жизни... Откуда ко мне пришла всемогущая эта радость? Я ощущал связь меж нею и вкусом чая с пирожным (Д), но она была бесконечно выше этого удовольствия, она была иного происхождения. Откуда она ко мне пришла? Что она означает? Как ее удержать? ...Я пью еще одну ложку..., сила напитка уже не та. Ясно, что искомая мною истина не в нем, а во мне (Д) ... Я оставляю чашку и обращаюсь к своему разуму (Д)... Я требую от него, чтобы он сделал усилие и хотя бы на миг удержал ускользающее ощущение. ...Я убираю от него все лишнее, приближаю к нему еще не выдохшийся вкус первого глотка и чувствую, как во мне что-товздрагивает, сдвигается с места (Д) . хочет вынырнуть, хочет сняться с якоря на большой глубине; я ощущаю сопротивление и слышу гул преодолеваемых пространств...

И вдруг воспоминание ожило (ПС ) . То был вкус кусочка бисквита, которым в Комбре каждое воскресное утро угощала меня, размочив его в чае, тетя Леония... И, как в японской игре, все цветы в саду моего детства, все почтенные жители города, их домики, церковь - весь Комбре (ПС) , все, что имеет форму и обладает плотностью, - выплыло из чашки чаю».

Однако, такая полнота охвата детерминантов душевных событий (вещь, ощущение, переживание, действие, мысль. образ, сознание, бессознательное)) поныне является достоинством скорее художественно - литературных прозрений, чем психологичес­кого познания. В научной психологии сохраняются отголоски давней дискуссии по отдельным проблемам детерминации , когда психика берется то как в основном производное, зависимое, отражающее и реагирующее, то как подчеркнуто независимое, активное, регулирующее, генерирующее, творящее, самодовлеющее.

О происхождении и содержании психического. В трудах по психологии, где ставится методологический вопрос о том, «как» и «что» дано в психических явлениях, обнаруживается континуум ответов, контекстом которых являются различные теории детерминации психики . Согласно исторически сформировавшимся взглядам, психическое по своим корням и содержанию является:

Субъективным проявлением нейрофизиологического отражения внешнего мира, выступающим идеальной информацией, «данностью» мира;

Прямым извлечением информации, заключенной в предметных структурах окружающей среды, частью которой выступает движущееся, активное тело человека;

Актуализацией априорных идеальных структур индивида (врожденных «психоформ», архетипов), происходящей при встрече, совпадении с «подобными» структурами внешних вещей, ситуаций, событий;

Эмпирическим индивидуальным я - выражением абсолютного сознания, которое посредством своего множественного проявления в человеческом мире раскрывает сущность вещей;

Индивидуальной творческой трансценденцией в физи­ческий мир целостных моделей внутреннего духовного опыта;

Экзистенцией индивидуальной «самости» как прояв­лением и реализацией потаенного потенциала Бытия; и т.д.

В разных концепциях детерминации психическое выступает «предметным», «идеальным», «субъективным», «феноменальным», «трансцендентным», «бытийным» и т.д.

Перечисленные подходы в различных модификациях находим в работах современных психофизиологов, психофи­зиков, холистов, структуралистов, феноменологов, экзистен­циалистов. Все чаще, однако, в поисках существенной детерминации психики конкретный ученый прибегает к объяснениям и интерпретациям разных типов и уровней, осуществляя естественный для постклассической науки синтез методологи­ческих подходов.

Проблема социальной детерминации психики . Для психологии гуманитарного направления особенно важен вопрос о зависимости психического от взаимодействия и взаимовлияния индивида с другими людьми. Эта закономерность получила обозначения «коллективности», «социальности», «общественности» психики.

При ее раскрытии обычно подчеркивается детерминирующее значение для психической жизни следующих взаимосвязей: индивид и конкретный другой человек; индивид и общность; личность и культура; я и ты; я и мы.

Выводы, сделанные при изучении социальной детерминации психики, могут быть сведены к ряду положений.

1.Социальность - это вечно длящееся событие, непре­рывно воссоздаваемое отношение между двумя, нескольки­ми, многими людьми, так, что каждый становится другим - в - себе, а все вместе - коллективным Я; личность выступает концентрированным обществом, а общество - расширенной личностью.

2. Индивидуальное психическое становится тем, что оно есть, только в условиях социальной жизни.

3. Психика в своих феноменах воссоздает субъективную модель (образ, концепцию, символ) социального мира.

5. Психическая жизнь в своей динамике есть непрерыв­ный диалог с другим: личность внутренне удерживает перед собой другого как адресата своей активности; она прибегает к общест­венно заданным и транслированным способам поступков и действий; лучшим результатом своей деятельности она считает свой высокий статус в человеческом мире, признание себя другими.

6. Собирая, персонифицируя, осознавая и творчески формируя в себе социальное содержание и социальные способы жизни, индивид развивается как активное «я»; последнее обладает, по старинной терминологии, «двуединым ликом»: в одном оно обращено к социуму, в другом - к социальному - в- себе.

Социальное, относящееся к индивидуальной психичес­кой жизни, имеет многоуровневый характер. Можно говорить о встроенных друг в друга событиях постоянных влияний на индивида разных форм общественного опыта: опыта бытия человечества; опыта людей определенной эпохи; опыта людей определенной культуры или цивилизации; опыта жизни людей данной нации и данного этноса; опыта жизни социальной и профессиональной групп, с которыми идентифицирует себя индивид; опыта жизни семьи и конкретных значимых других; опыта собственной жизнедеятельности в обществе.

Индивидуальное психическое преломляет в себе нормы, обычаи, ритуалы, запреты, вкусы, нравы, манеры, стили, мифы, научные идеи, художественные образцы и идеалы дальних и близких времен, людей, пространств. В определенный момент времени, в определенных культурных и личностных условиях это преломление происходит особым путем, сочетающим типичность и индивидуальность.

К примеру, в человечестве извечна тема девичьего целомудрия. В каких психических и практических формах она может осуществляться в жизни конкретных девушек?

Для современной европейской девушки сохранение чистоты - глубинный, сугубо личный вопрос, в решении которого она относительно свободна в связи с мягкостью нынешних нравов. При этом она не может не чувствовать сильную напряженность, древний, тайный и противоречивый смысл своего и чужого отношения к целомудрию. Наверное, в переживаемой напряженности, в смутной интуиции или отчетливом убеждении ей передаются инварианты тысяче­летнего опыта целомудренной юности.

Лукреция, героиня античной трагедии, без колебаний лишает себя жизни, потому что враг обесчестил ее.

Героиня пьесы Бомарше, дорожа своей чистотой, должна полагаться в ее сохранении на доброту хозяина-сеньора, которому властью дано «право первой ночи».

Мари - персонаж Достоевского - переживает как смертный грех свой побег из дома с любимым и ищет жестокого наказания у односельчан в надежде иску­пить утрату чистоты.

Девушки из пьес Бергмана стремятся освободиться от экзистенциальной силы проблемы целомудрия, видя в ней ограничение своих отношений с ровесниками, причину внутренней скованности. Однако, «освобождение» в случай­ных связях вызывает к жизни тоску об утраченном завораживающем пред­чувствии любви.

Ныне индивидуальный опыт проживания данной темы своеобразно воссоздает какие-то из социально закрепленных инвариант Но психологически главным будет неповторимость переживаний, стремлений, намерений, надежд, воображения, мечты, размышлений, поступков и жизненных ситуаций - всего, что сплетается в «сюжете» отдельно взятой жизни.

Социальность как внешнее по отношению к инди­виду, действует на его душевный мир с разной степенью подчинения себе. Психологов поражает нередко встречаемая безальтернативность внутренней связи человека с другими, когда последние искусно доминируют, заполняя и подменяя собой его мыслящее, действующее и переживающее «я». У Ж-П. Сартра есть впечатляющее описание жесткого родительского детерминизма: «Анн-Мари, младшая дочь, все свое детство просидела на стуле. Ее научили скучать, держаться прямо и шить. У Анн-Мари были способности - из приличия их оставили втуне; она была хороша собой - от нее постарались это скрыть. Скромные и гордые родители-буржуа считали, что красота им не по карману и не к лицу... Пятьдесят лет спустя, рассматривая семейный альбом, Анн-Мари обнаружила, что была красавицей».

Социальные условия, определяя источники и содержание индивидуальной психики, перестают быть сверхсильным фактором, когда приобретают я-опосредованный характер. Осознанное отноше­ние к социальным влияниям, понимание их сути, найденная в себе возможность выбора этих влияний и ответственность за этот выбор освобождают человека от объектного положения в социуме, превращая в субъекта социальной жизни.

Проблема субъектной детерминации психики. Важным событием в истории учений о детерминации психики стала постановка вопроса об определении психической жизни личностью индивида и ее я – центром. Этот детерминирующий фактор был обозначен как «самодетерминация». В качестве активной, жизнеутвер­ждающей и влияющей на деятельность, она выступила «субъектной детермина­цией».

Неоценимым вкладом в ее изучение стала концепция субъекта, созданная С. Л. Рубинштейном и его школой. Наряду со многими глубокими философами и философствующими психологами, он видел великие возможности людей, живущих самостоя­тельно, рефлексивно и творчески, влиять на свой внутренний мир. Самовлияния происходят у этих людей как следствие развития способностей к созидательной мотивации, регуляции совершенствующейся деятельности, высокой осознанности действий, а также развивающим отношениям с окружением и к себе. Внутренние изменения, вызванные усилиями человека сознательно создавать свою действительную жизнь, являются по Рубинштейну основными критериями субъект­ной детерминации психики.

В продолжение рубинштейновской темы отметим, что су­бъектом своей психической жизни человек становится в опы­те частого проживания я - интенций к жиз­ненным переменам, свободного течения деятельности, свободного выбора стратегий активности и освобождения в индивидуальных достижениях. Чтобы эти моменты индивидуальной свободы возобновлялись, необходимо единое действие многих устойчивых субъектообразующих условий. К ним, в частности, можно отнести:

1. Соответствие внешних условий жизни мысленной модели их использования и изменения.

2. Планирование деятельности как континуума эффек­тивных жизненных действий в создаваемых выигрышных жизненных ситуациях.

3. Включение в деятельность с намерением за­вершить ее в таком результате, который по своим качествам превосходил бы все, совершенное индивидом ранее.

4. Удержание требовательного контроля над действиями с целью сохранения поступательнос­ти в развертке деятельности.

5. Извлечение и конструктивное разрешение противо­речий деятельности, благодаря чему сохраняется чувство я - власти над действиями.

6. Реализация деятельности на том уровне напряжения сил, когда переживание полноты самореализации не погаша­ется утомлением или истощением.

7. Активная рефлексия, определяющая нерастворение «я» в жизни и ее внешних условиях, занятие позиции «над» текущими событиями через осознание себя источником и точкой возвращения многого из того, что происходит и совершается.

8. Приход к объективному и субъективному завершению деятельности, который внешне представлен как социально принятый авторский продукт, а внутренне - как новое личное достижение.

9. Усмотрение в осуществленной деятельности ее будущего, интуитивное понимание ее перспектив и длительности социаль­ного внимания к ней.

При психологическом моделировании субъектных влия­ний на психику данный ряд условий может быть расширен и детализирован. Все зависит от степени конкрет­ности решаемой психологом профессиональной задачи.

Особенно важной является детализация положений о самопознании и самоопределении субъекта жизни. Знаме­нитые тезисы гуманистической психологии об осознании человеком себя -живущего, проектировании себя -в- будущее, о детерминации своего жизненного становления могут быть развернуты в следующие психологические формулировки.

- «Я», открытое и обобщенное индивидом как существенная причина многих событий его внешней и внутренней жизни, выступает содержательной и силовой основой его субъектности.

- «Я» как качество зрелого субъекта значительно отли­чается от того «я», которым обладает человек, не отделивший себя от внешней жизни.

Субъекту в его «я» представлены соотнесенные друг с другом образы я - внешнего, я – внутреннего, я - продуктивного, концепции я - идеаль­ного, я - реального, я - возможного, а также обобщенные самопереживание, самооценка, самоотношение. Эти образования являются живы­ми, динамичными, открытыми для изменений.

Посредством умелого самопознания достигается самое значительное усиление субъектных влияний на собственную жизнь; этой я - субъектностью человек дорожит более всего.

В самопознании человек может создавать себя в ка­честве активного начала жизни и таким образом проти­востоять проникающим в я - мир негативным воздействиям окружения, обстановки жизни, собственного телесного состояния, желаний и чувств. Противоречия даны субъекту в форме «моих жизненных проблем».

Разрешение познанных противоречий - проблем в пользу жизненного развития зависит от умения улавливать их в период зарождения, понимать их с рацио­нальной отчетливостью и иррациональной тонкостью, находить такие пути выхода из них, которые обращают огра­ничения в новые возможности для всего, что сплелось в про­тиворечии.

Новые возможности, найденные субъектом в самопознании и проблемном самоопределении, отвечают вечным ценностям жизни: добру, любви, совести, разуму, здоровью, чувству прекрасного, достоинству и ответственности.

Приведенные формулировки являются реконструкцией тех идей Рубинштейна, в которых его концепция близка лучшим мировым традициям философской антропологии. Например, в работе «Человек и мир» он связывает начала учения о субъекте с именем Спинозы. Одновременно каждая мысль в трудах Рубинштейна несет влияния классической немецкой философии и литературы. Очевидна перекличка идей Рубинштейна о противоречиях субъекта с рассуждениями Гете («Из моей жизни») о трагическом видении Спинозой истории человеческого «я»: «Наша физическая, равно как и общественная жизнь, наши обычаи, привычки, житейская мудрость, философия, религия, даже многие случайные события - все призывает нас к самоотречению. Многое из того, что внутренне от нас неотъемлемо, возбраняется обнаруживать вовне; то же, в чем мы нуждаемся для пополнения своей внутренней сущности, у нас отнимается... У нас крадут то, что было добыто с великим трудом, и то, что было благосклонно нам даровано…»

Проблема причинной детерминации психического Далее коснемся давней, всегда требующей особо тонких решений и всегда трудно разрешимой проблемы причинной детерминации психического. В современном понимании причина - это прямой источник, толчок, стимул для возникновения или изменения определенного явления. В психологии вопрос о причинности интересен в его жизненно конкретных постановках: «какое дейст­вительное событие вызвало данный психический феномен?»; «какой именно жизненный факт предшествовал данному психическому явлению как первое звено в цепи причинно-следственных связей?»; «от чего производен данный психический факт?»; «чем непосредственно было инициировано это психическое явление?» и т.д. Отвечая на эти вопросы, психолог не присваивает своим выводам статуса «истин в последней инстанции»; к этим выводам ведет научно добросовестный поиск фактора, с наибольшей вероятностью запустившего в индивидуальной жизни причинную последовательность событий, приведших к изучаемому феномену.

«Причина» в психологии - то, что изме­няет наличное состояние психики индивида, что иниции­рует движение этого состояния, поддерживая, развивая или разрушая психическую жизнь.

В процессе конкретного психологического анализа необходимо оперировать упорядоченным теоретическим знанием о многообразии причин того или иного психического явления. Здесь могут по­мочь типологии причинности в психической сфере.

1. Причины различаются по признаку «дистанции» от след­ствия.:

а) причины, отдаленные во времени и пространстве от психических следствий;

б) причины, близкие психическому следствию во временном и пространственном отношении.

2. Причины имеют различия по признаку общности:

а) причины-основания, являющиеся универсаль­ными, коренными в индивидуальной жизни;

б) общие причины, длительно действующие в индиви­дуальной жизни, существенно влияющие на нее;

в) причины частные или единичные, кратковременно действующие в индивидуальной жизни.

3. Причины в их связи с законами предметного мира, социу­ма и индивида различаются по признаку необходимости:

а) объективно необходимые причины;

б) субъективно закономерные причины;

в) случайные причины.

4. Причины могут быть различены по своим внешним и внутренним носите­лям, сферам, среде зарождения:

а) причины, исходящие от вещной обстановки жизни индивида;

б) причины, исходящие от действий других людей;

в) причины, исходящие от состояний тела индивида;

г) причины, исходящие от действий индивида;

д) причины, исходящие от его побуждений, переживаний, представлений, мышления, ценностных отношений;

е) причины, исходящие от самоотношения и рефлексии индивида.

5. Причины имеют определенную меру исчерпаемости, завершенности своего действия в индивидуальной жизни:

а) причины, угасающие в следствиях;

б) причины, поддерживаемые следствиями;

в) причины, усиливающиеся следствиями.

6. Причины обладают разной степенью осознанности индивидом:

а) причины, ясно осознанные индивидом;

б) причины, неотчетливо осознанные индивидом;

в) причины, действующие бессознательно.

7. Причины могут быть в разной степени инициируемы и контролируемы индивидом:

а) причины, создаваемые индивидом;

б) причины с направленными влияниями индивида;

в) причины, не доступные влияниям индивида.

Приведенные типологии в их одновременном применении служат тонкой психологической оценке причинности исследуемого феномена. Но понять, как действует причина - еще не все. Главным в психологии причинности является знание качественной сущности причины, то есть, что именно действует в качестве причины психических изменений.

Качественные определения причин особенно сложны в случае их внутренней локализации. Изучая их, психолог может оперировать лишь гипотезами. В конкретных исследовательских или практических ситуациях он ставит перед собой вопросы о характере внутренних причин и, отвечая на них, приходит к осторожным предположениям.

Следует ли конкретные внутренние причины анализируемых психических фактов рассматривать как про­явления одного универсального душевного свойства: Мысли, Мотива, Намерения или Воли? Иными словами, следовать ли классической традиции Декарта - Канта - Фихте - Шопенгауэра?

Какие ценностные диспозиции и в каких соотношениях друг с другом движут индивидом в его конкретных душевных состояниях: зло, скука, равнодушие, агрессия, интенция к регрессу или добро, забота, порывы к истине, красоте, развитию?

Насколько верно, правдиво, объективно толкует и объяс­няет индивид внутренние причины происходящего с ним, в частности, свои мотивы, стремления, и как эта рефлексивная «каузальная атрибуция» влияет на сами эти причины?

Каковы качественные параметры отношения индивида к жизненной ситуации, где возник изучаемый психический феномен, и могло ли это отношение стать активно действующей причиной душевных изменений к лучшему?

Ответ на последний вопрос Э. Фромм рекомендует искать в полном и истинном осознании индивидом принимаемого в ситуации решения о действии, или свободе ситуативного выбора. Ясное осоз­нание ситуации является, с его точки зрения, решающим фактором при принятии решения в пользу лучшего, а не худшего. При этом речь идет (1) об осознании того, что хорошо и что плохо; (2) об осознании того, какой способ действия в конкретной ситуации подходит для достижения желаемой цели; (3) об осознании сил, которые стоят за открыто проявленным желанием, то есть об осознании собственных неосознанных желаний; (4) об осознании реальных возможностей, между которыми есть выбор; (5) об осознании последствий, которые повлечет за собою решение в том или другом случае; (6) об осознании того, что осознание не поможет, если не идет рука об руку с желанием действовать, готовностью взять на себя боль и лишения, неизбежные, если действовать наперекор своим страстям.

От ситуации к ситуации индивидом может быть удержана единая осознанная линия жизни. На линии реализуются дальние цели; им служит последовательность поступков и действий, самостоятельно инициированных и осуществлен­ных индивидом. Каждая цель здесь - долгая причина возобновляющейся готовности поступать и действовать, а дейст­вия, поступки выступают причинами стойкого присутствия цели в душе.

У цели должна быть прочная ценностная основа, например, у мужчины - любовь к женщине. М. Пруст назвал многолетнее действенное стремление своего героя исполнять все желания любимой женщины «работой по установлению причинно-следственных связей». Только в ней для героя было возможно поддержание непрерывной внутренней связи с дорогим существом, обновление мыслей и чувств, адресо­ванных ей. Сама невероятная сложность этой работы, ее принципиальная незавершимость и противоречивость усиливали ее причинный потенциал и в жизни мужчины, и в жизни женщины.

Удержание вдохновляющей цели-причины состоит в создании благоприятствующих условий и обстоятельств, в выстраивании тех жизненных ситуаций, которые сойдутся в последнем толчке к исполнению желания. Проживание этого исполнения соединяет в себе несколько моментов: сознание реализованных сил и возможностей; удовлетворенность собственной деятельностью; удовольствие от разделенности того, что достигнуто, с другими людьми; понимание насту­пивших жизненных изменений в их способности быть причи­нами будущей я - активности.

В человеческой жизни могут действовать постоянные внутренние причины, вызывающие стремления снова и снова обращаться к творчеству, к испытанию потрясающих переживаний, проникать мыслью и страстью в каждый момент собственного существования, жить с предель­ной интенсивностью и полнотой.

К этим причинам в первую очередь принадлежат «чувство времени своей жизни» и парадоксально действующая из будущего смерть, являющаяся человеку в «переживании конечности жизни». Рефлексия: я так живу, потому что каждый день отвоевы­ваю у смерти, - причинно детерминирует многие лучшие индивидуальные свершения.

В.А. ТАТЕНКО. ПРЕДМЕТ И МЕТОД ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ НАУКИ:

СУБЪЕКТННАЯ ПАРАДИГМ А

Из недавней истории вопроса о предмете психологии. Погружаясь в глубины психики, человеческий разум нередко терял терпение надежду постичь ее тайны, отступал, отпуская душу отдохнуть от роли «испытуемой», либо соглашался признать ее божественное происхождение, как и всего того, что не мог объяснить, что пугало и привораживало. Впрочем, и в этом случае, он продолжал с интересом созерцать проявления психической жизни как чего-то внутреннего в себе, противостоящего внешнему миру и в то же время связанного с ним тесными узами. Человек, находим у С.Л.Франка, в своем непосредственном самосознании - вне всякой философской рефлексии - обладает все же чувством или опытом непосредственно переживаемого внутреннего бытия как чего-то, принадлежащего к какой-то совсем иной области, чем вся совокупная объективная, предметная действительность. Это есть область внутренней душевной жизни. - не так как она предстоит извне холодному наблюдению и истолкованию, а как она непосредственно изнутри открывается в самом ее переживании.

Если нет психической действительности, отмечал А.Пфендер, то отсутствует сам предмет психологии. Если такая действительность хотя и существует, но не может быть научно познана человеком, то психо­логия как наука невозможна. Поскольку протяженные (материальные) процессы не могут детерминировать непротяженные (психические), постольку последние обладают собственной детерминацией, полагал Г.И. Челпанов. Потому предметом психологии, по его мнению, должны стать субъективные состояния сознания человека вне их связи с физиологией головного мозга..

Определение предмета науки всегда сопровождалось дискуссией по поводу его чистоты. Пример такой «очищающей» работы в отношении предмета психологии обнаруживаем у Э.Гуссерля. В феноменологическом исследовании, отмечал он, в качестве ближайшего и первого выступает сама чистая жизнь Я, многообразная жизнь сознания как протекающее «я воспринимаю», «я вспоминаю», короче говоря, «я опытно постигаю», «я воспроизвожу в модусе несозерцательности» или «я живу в свободном фантазировании», «я присутствую при этом». Представление о духе как предмете психологии, рождается через отвлечение, с одной стороны, от предмета наук физических, т.е. материи или тела, с которым он находится в связи, - с другой, от предмета наук социальных или политических, т.е. от фактов общественности. Дух - не общество и не тело: дух есть вся сумма психических фактов, отличающих индивидуальное существование живых произведений природы, утверждал М.М. Троицкий. Для А. Пфендера психологическая наука также есть очищенное и восполненное практическое знание людей о психической действительности. Чтобы быть самостоятельной опытной наукой, психология должна, по его мнению, отвергать в качестве последних основ своей работы всякие метафизические, теоретико-познавательные и физические воззрения. Воспринимает ли человек субъективную копию мира в себе или непосредственно самый внешний мир – не имеет значения для определения предмета психологии. Ее подлинный предмет – действительный психический мир, безотносительно к тому, как он возникает и как относится к материальной действительности.

­­­­­­­­­­­­Последняя версия предмета психологии особенно подкупает своей «чистотой». Однако, вызывает сомнение и даже некоторое опасение суждение о том, что психический мир можно исследовать «безотносительно к тому как он возникает и как относится к материальной действительности». Ведь, не зная как возникла психика, трудно, например, предугадать как, когда и куда она может исчезнуть. Если, скажем Бог ее дал, то он также может и забрать данное им.

Безусловно, психология должна постоянно заботиться о чистоте своих «предметных рядов». Однако, лишь установив онтологическую связь психического с другими фор­мами бытия, она сможет отстоять право на свой собственный предмет исследования. Так, например, В. Джемс придерживался определения психологии как науки, занимающейся описанием и истолкованием состояний сознания. При этом он отмечал, что в состав истолкования явлений сознания должно входить изучение как тех причин и условий, при которых они возникают, так и действий, непосредственно ими вызываемых, поскольку те и другие могут быть констатированы.

Ограничивая свой предмет описанием и истолкованием состояний сознания, самого процесса сознавания и т.д., научная психология не могла не испытывать трудности при объяснении тех феноменов психической жизни, которые не поддавались интроспектированию, а если и обнаруживались сознанием, то требовали расшифровки и специальной интерпретации. Такого рода проблематизации, постоянно подпитываемые свидетельствами клинической практики, привели, как известно, к гипотезам, а скоро и научным утверждениям, о важной роли в жизни человека бессознательного, которому представителями глубинной психологии (З.Фрейд, А.Адлер, Г.Юнг и др.) была предписана роль системообразующего фактора в интерпретации психической жизни, а также значение базовой категории в определении предметного поля психологии.

Однако, всякого рода крайности не остаются без внимания и обязательно находят своих оппонентов. Понятной реакцией на абсолютизированную, гипертрофированную оценку роли внутреннего, субъективного, сознания, бессознательного и т.п. стало развитие научных направлений, определявших предметом психологии внешне наблюдаемые поведенческие акты, реакции, которые можно исследовать «объективными» методами. Но и здесь не обходилось без крайностей, когда, например, из предмета психологии исключалось самое психическое. Дж. Уотсон, открыто заявлял, что в его книге «Психология как наука о поведении» читатель не обнаружит ни разбора вопроса о сознании, ни таких понятий, как ощущение, восприятие, внимание, воля, воображение и т.п., потому, что он просто не знает, что они обозначают, и не верит, чтобы кто-либо мог пользоваться ими с полным пониманием. Потому, для бихевиориста психология является тем отделом естественных наук, который предметом своего изучения берет поведение человека, т.е., все его поступки и слова как приобретенные в течение жизни, так и врожденные.

Рассмотрение истории вопроса о предмете психологии вряд ли может иметь свое логическое завершение. Потому разумно обратится к тем обобщениям, которые уже сделаны исследователями этой проблемы.

В разное время внутри различных направлений, школ, отраслей психологии - находим у Е.Б.Старовойтенко - были сформулированы различные взгляды по поводу предмета этой науки, а именно: психология является наукой о психике как специфическом проявлении функций мозга (рефлексология, современная психофизиология); психология – наука о сознании (интроспективная психология, феноменологическая психология); психология изучает поведение (бихевиоризм, необихевиоризм); психология служит раскрытию, истолкованию бессознательного (психоанализ, аналитическая психология, индивидуальная психоло­гия); психология исследует индивидуальный интеллект (когнитивная психология); психология исследует единство сознания и деятельности человека (школа С.Л.Рубинштейна); ­психология – наука о личности (персоналистическая психология) и т.д.

Как отнестись к такому изобилию разнообразных определений, список которых можно продолжать? С одной стороны, хорошо, когда предмет психологии формулируется на демократических началах (мол, сколько направлений – столько и определений предмета) или когда он настолько полимодален и обобщен, что может служить путеводной звездой для любого из существующих в психологии направлений. Однако, с другой стороны, важно видеть грань и, по возможности, выдерживать дистанцию между предметом психологии как отдельной самостоятельной науки и предметами тех направлений, которые существуют и развиваются внутри нее. Что уж говорить о соотношении предмета науки психологии и предмета конкретного научно-психологического исследования, которые в принципе могут совпасть лишь при условии, что целью последнего выступает ни что иное, как сам предмет психологической науки.

Исследование проблем детерминации субъектных качеств и глубинных личностных структур субъекта в связи с его включением в организационно-профессиональные системы является перспективным направле-нием в исследовании соотношения субъекта и личности. Несмотря на многозначность точек зрения на про-блему, в целом определились некоторые общие акценты в понимании личности и субъекта. Значение соци-ального фактора в формировании личности было рассмотрено многими отечественными и зарубежными учеными. В то же время была обоснована необходимость исследования внешних влияний и характеристик внутреннего мира личности на активность субъекта, степень выраженности которой зависит от особенно-стей личности, социальной среды и субъективной значимости ситуации. Б. Г. Ананьев также рассматривал личность как продукт психического и социального развития человека, один из интегрирующих процессов которой является деятельность, когда человек выступает как субъект деятельности, познания и общения (Ананьев, 1980). Но каждый профессионал одновременно является субъектом разных видов деятельности: индивидуальной деятельности, профессионального сообщества и представителем своей организации, т. е. социальным субъектом (Брушлинский, 2003). Поэтому вполне правомерен и своевременен призыв А. В. Брушлинского (2003) перейти в психологических исследованиях от психологии субъекта профессиональной деятельности к психологии субъекта жизнедеятельности. Именно целостность жизнедеятельности субъекта является предпосылкой ее индивидуальности, активности, инициативности, которые особенно ярко проявляются в профессиональной деятельности человека как субъекта организации, общества и т. д. Это обусловливает необходимость в исследованиях профессиональной деятельности, особенно в условиях адаптации к природным, техногенным и социально-экономических условиям, перехода от системного к метасистемному подходу. Так как именно внешне системные взаимодействия обеспечивают взаимодействие субъекта с системой того же порядка или с системой более высокого порядка или метасистемой, в которую он входит как субъект (Карпов, 2007). Только на субъектном уровне активности происходит координация поступков и действий профессионала, на этом уровне профессионал становится объектом самовоздействия, самоуправления, самоорганизации. Степень сформированности отдельных компонентов субъектной саморегуляции, их содержательное наполнение и отношения между ними отражают уникальность личности, позволяют ей осуществлять согласование субъектной активности с требованиями деятельности, социума и смыслом и целями своей жизнедеятельности (Прыгин, 2005).

Профессиональная деятельность формирует профессиональное и социальное самосознание человека, что составляет основу его субъектности, стержнем которой является личность человека. Можно сказать, что в процессе социально-профессиональной адаптации личностная детерминация определяет стратегию и тактику регуляции деятельности и состояния человека, а субъектная, как более социализированная детерминация, - его отношение к работе, позицию в организации. Поэтому анализ процесса определения цели и выбора стратегии деятельности необходимо рассматривать сквозь призму социализации и взаимодействия внутренней среды личности с социальной средой. Сложность в исследовании этого взаимодействия состоит в необходимости четкого разделения детерминант субъектной и личностной активности профессионала, определяющих направленность их воздействия на преобразование ситуации (во вне) или на создание самой личностью условий для развития своей индивидуальности, своей жизненной стратегии, так как направленность личности является основным компонентом высшего, социально-обусловленного уровня личностных свойств индивидуума (Рубинштейн, Ломов, 1984). В результате взаимодействия личности и социума происходит переработка и интериоризация субъектом внешней информации, трансформации субъектом социальных норм в новые индивидуальные ценности личности.

Другая сложность состоит не только в выборе детерминант, а в том, чтобы субъект осознал ее как про-блему, представил ее себе не такой, как она стихийно складывается, а какой она должна быть.

Как показали наши исследования, на определенном этапе адаптации может возникнуть внутренняя раздвоенность профессионального самосознания субъекта, в результате которой целенаправленная активность субъекта может быть деформирована, особенно, если ему предстоит выбор между двумя конкурирующими мотивами: необходимостью как можно лучше выполнить свою работу и желанием сохранить и поддержать комфортное психическое состояние. Это может приводить и к нарушению целостности личности профессионала, за которой всегда «проглядывает» сущность субъекта, проявляется смысл его деятельности. С одной стороны, субъект совершает поступки, за которыми стоят его определен-ные цели, намерения, с другой стороны, на эти поступки влияют внешние события, заинтересованность общества и др. В результате взаимодействия личностного и субъектного, природного и социального обра-зуется определенная метасистема профессиональной детерминации человека. Она включает совокупность субъектных, формальных и неформальных, правил и норм поведения, моральных принципов, престижности, обычаев, традиций, коллективно разделяемых материальных, социальных и нравственных ценностей и личностных - мировоззренческих, смысловых и духовных ценностей, созданных или создаваемых профессионалами в процессе трудовой деятельности. С этих позиций мы попытались исследовать динамику и функции следующих пар детерминант субъектной и личностной активности: мотивационно-волевых, ценностно-смысловых и нравственно-духовных, как более или менее социально-детерминированных (Дикая, 2003). В наших исследованиях адаптации профессионалов к деятельности в экстремальных условиях было выявлено, что мотивационные и волевые процессы выполняют разные функции и вследствие этого их роль в деятельности субъекта различна. Мотивационные процессы, отражающие социальные цели, предпочтения, максимально представлены на начальных этапах деятельности субъекта при опре-делении им целей и задач деятельности, выборе стратегий адаптации и отражают заданную социальную значимость предстоящей деятельности, а волевые, во взаимосвязи с активационными и эмоциональными процессами, обеспечивают контроль за их реализацией на критических и завершающих периодах деятельности (Дикая, 2003).

Результаты исследования ценностных и смысложизненных ориентаций позволяют также сделать вывод о том, что существенным компонентом личности сотрудника являются ее смысложизненные ориентации, определяющие возможность самореализации личности. Степень реализованности ценностных ориентаций выступает важной социально-психологической особенностью субъекта, детерминирующей успешность профессиональной и профессиональную зрелость субъекта. И наоборот, нереализованность этих ориентаций в процессе длительной профессиональной и социальной адаптации сначала может привести к деформации активности субъекта, исчезновению его воли и инициативности, потом индивидуальности, а в дальнейшем к деформации личности. (Дикая, Крылова, 2007). Различная степень влияния нравственных и духовных детерминант на субъектную активность и личность особенно ярко проявилась в исследовании эмоционального выгорания педагогов (Курапова, 2008). Духовный кризис, переживание экзистенциального вакуума, ориентация на эгоцентрические ценности приводят к деформации отношения педагогов к работе, учащимся. Менее всего подвержены эмоциональному выгоранию педагоги, состоявшиеся как субъекты пе-дагогической деятельности (с преобладающим положительным отношением к работе), как субъекты коммуникативной деятельности (с доброжелательным и уравновешенным отношением к учащимся). Их отличает ориентация на гуманистические ценности, например, самотрансцендентности, самореализации, отсутствие духовного кризиса, сочетание духовной активности и духовной красоты, открытость миру, стремление к новизне, удовлетворенность жизнью.

Средовая детерминация

Принцип средовой (внешней) детерминации психической деятельности возник на почве психофизических исследований, где изучался отклик испытуемых на целостные объекты воздействия с хорошо измеряемыми параметрами их физических свойств. Здесь были получены определенные зависимости эффектов узнавания предъявляемых объектов от внешних условий ситуации взаимодействия с ними. Эти условия подразделялись на природные и предметные, которые конкретизировались на уровне независимых переменных в измеряемых физических свойствах объектов взаимодействия. Главным изучаемым феноменом этого взаимодействия стала адекватность отражения (узнавание) объектов. Особенности этого отражения стали интерпретироваться как закономерности познавательной деятельности, что привело к возникновению когнитивных теорий.

Однако, как показали исследования социальной перцепции, человек может выстраивать взаимодействие с миром вещей и людей, и на основе ложных представлений, о чем наглядно свидетельствуют манипулятивные технологии современных средств информации. В данном случае многое зависит от убеждений и веры человека.

Исследование обусловленности психического и психологии человека средовыми факторами не исчерпывается психофизическими объяснениями. Бихевиоризм вынес за скобки психическое и признал основной детерминантой поведения человека среду во всех ее проявлениях. Экологический бихевиоризм предлагает создание соответствующих сред для управления поведением человека и групп, где индивидуальность человека низводится до единицы функционирования в определенной среде. Во многом эти идеи реализуются в современном производстве, образовании, сфере услуг, порою даже в организации досуга.

Еще одной из детерминант является социальная среда, поэтому многие теории и концепции основаны на влиянии социальной и культурной среды на развитие психики в фило- и онтогенезе. Примерами могут служить культурно-историческая концепция Л. С. Выготского, теория социальной перцепции Дж. Брунера, социальный конструкционизм К. Дж. Гергена.

Индетерминированность и субъективность психического отражения

Индетерминированность определяется как способность к произвольности субъекта психического отражения (свободе воли). Это понятие предполагает отрицание какой-либо детерминации вообще. Но вряд ли это возможно, так как в мире все взаимообусловлено. В этом случае речь может идти о детерминирующей роли субъекта, который в меру своей активности участвует во всех процессах психического отражения. Каждый человек по-своему воспринимает окружающую действительность, проецируя на воспринимаемое собственный опыт. В этом смысле показательными всегда выглядят проективные методики: незаконченные предложения, неопределенные визуальные образы, когда человек сам достраивает предъявляемые ему стимулы. Более того, если разным людям предъявляются одинаковые ситуации или же они сами являются их участниками, то их реагирование будет различно именно потому, что для каждого человека предъявляемая ситуация будет иметь свое уникальное значение. Например, уступив место женщине в общественном транспорте, нельзя быть абсолютно точно уверенным, как она интерпретирует этот поступок. В одном случае, она может обрадоваться и решить, что уступающий ей место - настоящий джентльмен. В другом случае, она может решить, что хорошо выглядит, и воспринять это как повод для знакомства. В третьем - решить, что это намек на возраст, и огорчиться. В четвертом, если она убежденная феминистка, то воспримет это как оскорбление. Список можно продолжать до бесконечности, поскольку каждый человек - индивидуальность, и довольно сложно прогнозировать поведение каждого, поскольку порой даже настроение может сыграть роль в выборе той или иной стратегии поведения.

Субъект является источником субъективности, в которой заключено главное содержание психологии человека как специфического явления его психической деятельности. Человек в этом процессе становится субъектом - активным агентом и фактором взаимодействия с миром вещей и людей. Эти функции усиливаются в роли творца отношений со всеми обстоятельствами жизнедеятельности. В результате усиливается и влияние субъекта на всевозможные отклики и формы проявления психологии человека. Возрастает значение мотива самореализации. Обостряются отношения между личностью и обществом. Субъективные представления о жизни человека и общества начинают доминировать над естественными законами бытия. Все это приводит к парадоксальности психологии человека.

Детерминация крминальной экономической деятельности предлставляет собой процесс ее обусловливания, определения. Термин "детерминанты" или "факторы" преступности традиционно применяется в качестве обобщающего родового понятия для обозначения причин и условий преступности. В этом же смысле он используется в настоящей работе.
Причины и условия играют различную роль в процессе порождения криминального поведения в сфере экономики. Если причины собственно порождают его, то условия сами по себе не порождают данное явление, но влияют на процессы порождения, участвуют в его детерминации.
Область действия причин – это, прежде всего, мотивация и принятие решения, когда речь идет о формировании мотива, цели, определении средств ее достижения именно как преступных Избрание же среди криминальных данных конкретных средств, выбор конкретного объекта преступного посягательства, причинение конкретного вреда в соответствующих условиях места и времени определяется в значительной мере условиями. Такими условиями могут быть обстоятельства, характеризующие состояние внешней среды при принятии и исполнении решения (например, слабость или отсутствие финансового контроля), а также те обстоятельства, которые характеризуют самого человека (например, обладание специальными знаниями, опытом).
Мы исходим из интеракционистского понимания детерминации преступности, согласно которому причина – это взаимодействие среды и человека в определенных условиях. Основной нашей целью является описание институциональных, конъюнктурных, экономико-политических, социально-экономических свойств рыночной хозяйственной системы, которые, с одной стороны, создают благоприятные возможности для различных моделей криминальной активности, с другой – оказывают в конечном итоге также деформирующее влияние на мотивацию экономических агентов.
Криминальная экономика существует в любом обществе, где есть государство и экономика. В любом современном обществе воспроизводятся и факторы противоправной экономической деятельности.
Детерминанты противоправного поведения в сфере экономики могут быть рассмотрены на трех уровнях:
фундаментальные детерминанты, связанные с сущностными характеристиками хозяйственной системы определенного типа: рыночной, командно-административной, переходной;
конкретные причины, связанные в основном с проводимой социально-экономической политикой;
условия и обстоятельства совершения конкретных видов правонарушений и преступлений.
Предметом рассмотрения в этой работе являются фундаментальные и конкретные детерминанты. Из этого комплекса факторов нами будут рассмотрены первые две группы.
Третья группа факторов не является предметом систематического анализа в настоящем учебнике. В отдельных случаях они рассматриваются применительно к экономическим преступлениям и нелегальным рынкам в соответствующих частях учебника.
В структуре конкретных детерминантов выделяется и рассматривается в отдельном параграфе специфический комплекс факторов, связанных преимущественно с возникновением и развитием скрытого сектора нормальной экономики – производством нормальных товаров, оказанием нормальных услуг, выполнением нормальных работ, не запрещенных законодательством. При этом некоторые из факторов, порождающих эту часть теневой экономики, оказываются детерминантами и для других ее секторов. Кроме того, сокрытие экономической деятельности от государственного контроля и налогообложения влечет, как правило, ее криминализацию, вовлечение ее агентов в различного рода уголовно наказуемые виды активности. В определенном смысле можно сказать, что теневая экономики является самостоятельным фактором криминализации, а ее собственные детерминанты могут рассматриваться в качестве таковых и для порождаемых ею криминальных последствий.
Выделение отдельных криминогенных факторов и их категорий является в определенной степени условным, поскольку криминальное экономической поведение формируется и воспроизводится под воздействием всей их взаимосвязанной совокупности. Кроме того, оно оказывает на детерминанты обратное воздействие, обеспечивая самодетерминацию криминального экономического поведения.
В последующих параграфах внимание уделяется преимущественно изучению криминогенных факторов экономического характера.
Учитывая вышесказанное, проблема детерминации криминального экономического поведения рассматривается в трех параграфах:
"Фундаментальные детерминанты криминальной экономической деятельности";
"Конкретные детерминанты криминальной экономической деятельности";
"Детерминанты теневой экономики".

Еще по теме 1.4. Детерминация криминальной экономической деятельности:

1. Глава 32. Экономическая роль государства: общественный выбор и побочные эффекты экономической деятельности
2. Глава IVСИСТЕМА ПОКАЗАТЕЛЕЙ РЕЗУЛЬТАТОВ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ (по методологии СНС)
3. 4.1 Основные показатели результатов экономической деятельности страны, региона
4. Модуль 4. Организация экономической деятельности социальной защитынаселения
5. Глава 4.2. Организация экономической деятельности и эффективность социальных служб
6. 4.2.1. Организация экономической деятельности социальных служб
7. 1.4. Детерминация криминальной экономической деятельности
8. 1.5. Фундаментальные детерминанты криминальной экономической деятельности в условиях рыночной хозяйственной системы