Сравнительная грамматика тюркских языков. Тюркские языки - реферат. От Колымы до Средиземноморья

4. Сравнительно-историческое изучение языков разных семей. Реконструкция на отдельных уровнях языковой структуры / , Дж. И. Эдельман, и др.; Ин-т языкознания АН СССР; отв. Редактор. – М.: Наука, 1989. – 207 с.

Тема 4:

фонетике тюркских языков. Историко-типологическая фонология тюркских языков.

Литература:

3. Turcologica

4. Проблемы этимологии тюркских языков. – Алма-Ата: Гылым, 1990. – 400 с.

7. Языки мира. Тюркские языки. – Бишкек: Издательский дом «Кыргызстан», 1997. – 543 с.

Тема 5:

Исследования по сравнительной морфологии тюркских языков. Имя существительное. Имя прилагательное. Имя числительное. Местоимение. Глагол. Наречие. Служебные части речи . Изобразительные слова.

Литература:

1. Turcologica 1986. К восьмидесятилетию академика. – Л.: Наука, 19с.

2. Зарубежная тюркология. Вып. 1. Древние тюркские языки и литературы. – М.: Наука, 1986. – 383 с.

3. Проблемы этимологии тюркских языков. – Алма-Ата: Гылым, 1990. – 400 с.

4. , Гаджиева -историческая грамматика тюркских языков. – Баку: Изд-во «Маариф», 1979. – 303 с.

5. Сравнительно-историческое изучение языков разных семей. Реконструкция на отдельных уровнях языковой структуры / , Дж. И. Эдельман, и др.; Ин-т языкознания АН СССР; отв. Редактор. – М.: Наука, 1989. – 207 с.

6. Щербак по сравнительной морфологии тюркских языков (глагол). Отв. Редактор. – Л.: Наука, 1981. – 183 с.

7. Щербак по сравнительной морфологии тюркских языков (наречие. Служебные части речи. Изобразительные слова). Отв. Редактор. – Л.: Наука, 1987. – 151 с.

8. Языки мира. Тюркские языки. – Бишкек: Издательский дом «Кыргызстан», 1997. – 543 с.

Тема 6:

Исследования по сравнительному синтаксису тюркских языков.

1. Turcologica 1986. К восьмидесятилетию академика. – Л.: Наука, 19с.

2. , Серебренников -историческая грамматика тюркских языков. Синтаксис. Отв. редактор член-корреспондент АН СССР. – М.: Наука, 1986. – 284 с.

3. Зарубежная тюркология. Вып. 1. Древние тюркские языки и литературы. – М.: Наука, 1986. – 383 с.

4. Проблемы этимологии тюркских языков. – Алма-Ата: Гылым, 1990. – 400 с.

5. , Гаджиева -историческая грамматика тюркских языков. – Баку: Изд-во «Маариф», 1979. – 303 с.

6. Сравнительно-историческое изучение языков разных семей. Реконструкция на отдельных уровнях языковой структуры / , Дж. И. Эдельман, и др.; Ин-т языкознания АН СССР; отв. Редактор. – М.: Наука, 1989. – 207 с.

7. Языки мира. Тюркские языки. – Бишкек: Издательский дом «Кыргызстан», 1997. – 543 с.

Тема 7:

Литература:

1. Сравнительно-историческое изучение языков разных семей. Реконструкция на отдельных уровнях языковой структуры / , Дж. И. Эдельман, и др.; Ин-т языкознания АН СССР; отв. Редактор. – М.: Наука, 1989. – 207 с.

2. Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков. Часть 1. Фонетика. – М.: Изд-во АН СССР, 1953. – 335 с.

3. Языки мира. Тюркские языки. – Бишкек: Издательский дом «Кыргызстан», 1997. – 543 с.

Тема 8:

Литература:

1. Сравнительно-историческое изучение языков разных семей. Реконструкция на отдельных уровнях языковой структуры / , Дж. И. Эдельман, и др.; Ин-т языкознания АН СССР; отв. Редактор. – М.: Наука, 1989. – 207 с.

2. Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков. Часть 1. Фонетика. – М.: Изд-во АН СССР, 1953. – 335 с.

3. Языки мира. Тюркские языки. – Бишкек: Издательский дом «Кыргызстан», 1997. – 543 с.

Тема 9:

Литература:

1. Сравнительно-историческое изучение языков разных семей. Реконструкция на отдельных уровнях языковой структуры / , Дж. И. Эдельман, и др.; Ин-т языкознания АН СССР; отв. Редактор. – М.: Наука, 1989. – 207 с.

2. Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков. Часть 1. Фонетика. – М.: Изд-во АН СССР, 1953. – 335 с.

3. Языки мира. Тюркские языки. – Бишкек: Издательский дом «Кыргызстан», 1997. – 543 с.

Тема 10:

Литература:

1. Сравнительно-историческое изучение языков разных семей. Реконструкция на отдельных уровнях языковой структуры / , Дж. И. Эдельман, и др.; Ин-т языкознания АН СССР; отв. Редактор. – М.: Наука, 1989. – 207 с.

2. Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков. Часть 1. Фонетика. – М.: Изд-во АН СССР, 1953. – 335 с.

3. Языки мира. Тюркские языки. – Бишкек: Издательский дом «Кыргызстан», 1997. – 543 с.

Тема 11:

Литература:

1. Сравнительно-историческое изучение языков разных семей. Реконструкция на отдельных уровнях языковой структуры / , Дж. И. Эдельман, и др.; Ин-т языкознания АН СССР; отв. Редактор. – М.: Наука, 1989. – 207 с.

2. Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков. Часть 1. Фонетика. – М.: Изд-во АН СССР, 1953. – 335 с.

3. Языки мира. Тюркские языки. – Бишкек: Издательский дом «Кыргызстан», 1997. – 543 с.

Тема 12:

Уйгурский вокализм

Литература:

1. Сравнительно-историческое изучение языков разных семей. Реконструкция на отдельных уровнях языковой структуры / , Дж. И. Эдельман, и др.; Ин-т языкознания АН СССР; отв. Редактор. – М.: Наука, 1989. – 207 с.

2. Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков. Часть 1. Фонетика. – М.: Изд-во АН СССР, 1953. – 335 с.

3. Языки мира. Тюркские языки. – Бишкек: Издательский дом «Кыргызстан», 1997. – 543 с.

Тема 13:

Об отдельных фонема х татарского языка. Беглые гласные в татарском и некоторых других тюркских языках. Законы словесного ударения в татарском языке.

Литература:

1. Сравнительно-историческое изучение языков разных семей. Реконструкция на отдельных уровнях языковой структуры / , Дж. И. Эдельман, и др.; Ин-т языкознания АН СССР; отв. Редактор. – М.: Наука, 1989. – 207 с.

2. Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков. Часть 1. Фонетика. – М.: Изд-во АН СССР, 1953. – 335 с.

3. Языки мира. Тюркские языки. – Бишкек: Издательский дом «Кыргызстан», 1997. – 543 с.

Тема 14:

Литература:

1. Сравнительно-историческое изучение языков разных семей. Реконструкция на отдельных уровнях языковой структуры / , Дж. И. Эдельман, и др.; Ин-т языкознания АН СССР; отв. Редактор. – М.: Наука, 1989. – 207 с.

2. Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков. Часть 1. Фонетика. – М.: Изд-во АН СССР, 1953. – 335 с.

3. Языки мира. Тюркские языки. – Бишкек: Издательский дом «Кыргызстан», 1997. – 543 с.

Тема 15:

Литература:

1. Сравнительно-историческое изучение языков разных семей. Реконструкция на отдельных уровнях языковой структуры / , Дж. И. Эдельман, и др.; Ин-т языкознания АН СССР; отв. Редактор. – М.: Наука, 1989. – 207 с.

2. Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков. Часть 1. Фонетика. – М.: Изд-во АН СССР, 1953. – 335 с.

3. Языки мира. Тюркские языки. – Бишкек: Издательский дом «Кыргызстан», 1997. – 543 с.

Тема 16:

Литература:

1. Сравнительно-историческое изучение языков разных семей. Реконструкция на отдельных уровнях языковой структуры / , Дж. И. Эдельман, и др.; Ин-т языкознания АН СССР; отв. Редактор. – М.: Наука, 1989. – 207 с.

2. Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков. Часть 1. Фонетика. – М.: Изд-во АН СССР, 1953. – 335 с.

3. Языки мира. Тюркские языки. – Бишкек: Издательский дом «Кыргызстан», 1997. – 543 с.

Тема 17:

Литература:

1. Сравнительно-историческое изучение языков разных семей. Реконструкция на отдельных уровнях языковой структуры / , Дж. И. Эдельман, и др.; Ин-т языкознания АН СССР; отв. Редактор. – М.: Наука, 1989. – 207 с.

2. Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков. Часть 1. Фонетика. – М.: Изд-во АН СССР, 1953. – 335 с.

3. Языки мира. Тюркские языки. – Бишкек: Издательский дом «Кыргызстан», 1997. – 543 с.

Тема 18:

Литература:

1. Сравнительно-историческое изучение языков разных семей. Реконструкция на отдельных уровнях языковой структуры / , Дж. И. Эдельман, и др.; Ин-т языкознания АН СССР; отв. Редактор. – М.: Наука, 1989. – 207 с.

2. Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков. Часть 1. Фонетика. – М.: Изд-во АН СССР, 1953. – 335 с.

3. Языки мира. Тюркские языки. – Бишкек: Издательский дом «Кыргызстан», 1997. – 543 с.

7. Учебно-методическое обеспечение самостоятельной работы студентов. Оценочные средства для текущего контроля успеваемости, промежуточной аттестации по итогам освоения дисциплины (модуля).

Вопросы к экзамену

1. Древнетюркский вокализм

2. Дифтонги в тюркских языках

3. Смычные согласные в тюркских языках

4. Щелевые смычные (спиранты) в тюркских языках

5. Аффрикаты в тюркских языках

6. Имя существительное в тюркских языках

7. Имя прилагательное в тюркских языках

8. Числительное в тюркских языках

9. Местоимение в тюркских языках

10. Глагол в тюркских языках

11. Причастия в тюркских языках

12. Деепричастия в тюркских языках

13. Инфинитивы и супины в тюркских языках

14. Послелоги в тюркских языках

15. Служебные слова в тюркских языках

16. Наречия в тюркских языках

17. Частицы в тюркских языках

18. Союзы в тюркских языках

Темы рефератов

Ассимиляция и диссимиляция согласных в кумыкском, башкирском, южных тюркских языках.

Вставка и выпадение гласных и согласных в тюркских языках. Выпадение согласных в южных тюркских языках.

Гармония гласных в тюркских языках

Двойные согласные в тюркских языках. Глухие и звонкие согласные в середине слова.

Долгие гласные в тюркских языках

Исследования по сравнительной морфологии тюркских языков. Имя существительное. Имя прилагательное. Имя числительное. Местоимение. Глагол. Наречие. Служебные части речи. Изобразительные слова.

Исследования по сравнительной фонетике тюркских языков. Историко-типологическая фонология тюркских языков.

Исследования по сравнительному синтаксису тюркских языков

Находки экспедиции в 1721-22 гг. на территории современной Хакасии и первые сведения о неизвестном письме в Сибири в европейской науке – З. Байер, . Путешественники и краеведы ХIХ в. Финнские экспедиции. Орхонские находки 1889 г. . Орхонские экспедиции и. Дешифровка орхоно-енисейского письма В. Томсеном 25. XI. 1893. Первые публикации орхонских и енисейских текстов в 1894-95 гг. .

Неустойчивое положение сонорных Р, Л, Н в тюркских языках.

Об отдельных фонемах татарского языка. Беглые гласные в татарском и некоторых других тюркских языках. Законы словесного ударения в татарском языке.

Общая характеристика тюркского вокализма. Структура слога в тюркских языках.

Сравнительно-историческое изучение языков разных семей. Реконструкция на отдельных уровнях языковой структуры.

Тюркские языки на современной карте мира. Исторические сведения о тюркских языках и тюркоязычных народах. Периодизация древних письменно-литературных языков.

Уйгурский вокализм

Фонетические закономерности начала и конца тюркского слова.

Характеристика отдельных гласных современных тюркских языков

Чередование гласных заднего и переднего ряда в одном и том же корне отдельных тюркских языков

8. Образовательные технологии.

Внеаудиторная работа с целью формирования и развития профессиональных навыков обучающихся:

составление научной картотеки статей по материалам Всероссийских тюркологических научно-практических конференций,

изучение, конспектирование материалов по теме курса «История тюркских языков»

Встречи с ведущими тюркологами Российской Федерации в рамках международных и всероссийских научно-практических конференций «Тумашевские чтения», «Сулеймановские чтения», «Тенишевские чтения», «Занкиевские чтения», с представителями государственных и общественных организаций

Мастер-классы экспертов и специалистов по специальности 10.02.02 Языки народов РФ. Мастер-класс ведущих ученых Татарстана д. ф.н., с. н.с. ИЯЛИ им. Г. Ибрагимова АН РТ, по теме «Древние и современные тюркские языки»

Посещение публичных защит кандидатских диссертаций по тюркологии /Татарский язык/

Участие в работе секции «Актуальные проблемы тюркологии» на ежегодной университетской студенческой научной конференции ТюмГУ

Посещение ИБЦ ТюмГУ, ТОНБ им.

9. Учебно-методическое и информационное обеспечение дисциплины (модуля).

9.1. Основная литература:

1. Давлетшин татар. Культура древних тюрков. Казань: Тат. кн. изд-во, 2006. – 64 с.

3. Дыбо контакты ранних тюрков. Лексический фонд. Пратюркский период. М., Восточная литература, 2007.

9.2. Дополнительная литература:

6. Etymological dictionary of the Altaic languages. Leiden, Brill, 2 тома ). http://starling. *****/

7. Баскаков семья языков и ее изучение. М., 1981.

8. Баскаков консолидация древнейших наречий и генетическое родство алтайских языков // Вопросы языкознания. -1970. -№ 4.- с.43-53.

9. Баскаков в изучение тюркских языков. М., 1962.

10. Баскаков лексика в “Слове о полку Игореве”.- М.: Наукас.

11. Батманов енисейских памятников древнетюркской письменности. Фрунзе. -1959.

12. Гаджиева ареалы Кавказа. - М.: Наука. -1984.

13. Гумилев тюрки. М., 19с.

14. Данильченкова в говорах юга Тюменской области //Взаимодействие русского языка с языками коренных поселенцев Урала и Сибири. - Тюмень -1985.

15. Древнетюркский словарь \под ред. , . -Л.-1969.

16. Древности Востока: Сб. ст. /под ред. /. – М.: РУСАКИ, 2004. – 167 с.

17. Зарубежная тюркология. М.: Наука, 1986.

18. История татар с древнейших времен в семи томах. Том 1. Народы степной Евразии в древности. Гл. ред. , . Казань: изд-во Рухият, 20с.

19. История татар с древнейших времен в семи томах. Том 2. Волжская Булгария и Великая Степь. Гл. ред. , . Казань: изд-во РухИЛ, 20с.

20. Кондратьев сопоставления языка памятников древнетюркской письменности с отдельными современными тюркскими языками //Учен. Зап. ЛГУ. -1988. -№ 000. -сер. востоковедч. наук. - вып. 30.

21. Кононов изучения тюркских языков в России. Дооктябрьский период...Л.: Наука. -1982.

23. Кормушин тюркские языки. Учебное пособие для студентов высших учебных заведений, обучающихся по специальности 022800 – Востоковедение. / Авт. – Абакан: Изд-во Хакасского государственного университета им. , 2004. – 336 с.

24. Кызласов письменность саяно-алтайских тюрков. Рассказы археолога. М.: Восточная литература. РАНс.

25. Кызласов орхонского письма из Хакасии и Горного Алтая // Вестник МГУ. -серия 8. - История. - М.-1997. -№1. - с.

26. Малов письменность тюрков. Тексты и переводы. - М.-Л.: 1952.

27. Малов древнетюркской письменности. - М.-1951.

28. Мусаев и письменности народов Евразии. – Алматы: Гылым, 1993. – 242 с.

29. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Лексика. М., Наука, 1997 // Переизд.: М., Наука, 2001.

30. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Пратюркский язык-основа. Картина мира пратюрка. М., Наука. 2006. Отв. ред. , Дыбо словарь тюркских языков. Общетюркские и межтюркские основы на Л, М, Н, П, С. М., Восточная литература, 2003. (http://www. *****/ )

31. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Региональные реконструкции. М., Наука, 2002. Отв. ред.

32. Тенишев эпиграфика Алтая (6-8 в. в. н. э.)// Тюркологический сборник к 60-летию. - М.: Наука. -19с.

33. Тенишев и письменная культура тюрков Восточного каганата // Академик Мирфатых Закиев. - М., 1998.

35. Тюркская и смежная лексикология и лексикография. М.: ИЯ РАН, 2004. – 250 с.

36. Кыпчакские племена Западной Сибири в 11- первой половине 13 в. // История татар с древнейших времен в семи томах. Том 2. Волжская Булгария и Великая Степь. Гл. ред. , . Казань: изд-во РухИЛ, 20с. – с. 89-100.

37. Тюркские народы Западной Сибири // История татар с древнейших времен в семи томах. Том 2. Волжская Булгария и Великая Степь. Гл. ред. , . Казань: изд-во РухИЛ, 20с. – с. 482 – 492.

38. Энциклопедический словарь юного филолога. - М., 1984. - с. 311-312.

39. Этимологический словарь тюркских языков. Общетюркские и межтюркские основы на К. М., Индрик, 2000. (http://www. *****/ )

40. Юналеева в русской классике. Словарь с текстовыми иллюстрациями. – Казань: Издательство «Таглимат», 2005. – 752 с.

41. Языки мира. Тюркские языки. Бишкек, 1996.

42. Языки народов СССР. В пяти томах. Том 2. Тюркские языки. М., 1966.

9.3. Программное обеспечение и Интернет – ресурсы:

1. http://www. *****/ )

2. http://dic. *****

3. http://slovari. *****

4. http://www. encycl. *****

5. http://www. *****

6. http://www. *****/grammar

7. http://www. *****

8. http://www. *****

9. http://www. *****/

10. http://www. intertat . ru

11. http://www. *****/enc/gumanitarnye_nauki/lingvistika

12. http://www. magrifat . ru

13. http://www. matbugat . ru

14. http://www. *****/linguistics

15. http://www. tatar - ile . ru

16. http://www. umk . utmn . ru

10. Технические средства и материально-техническое обеспечение дисциплины (модуля).

· Центр информационных технологий ТюмГУ;

· Информационно-библиотечный центр ТюмГУ;

· Мультимедийные кабинеты ИГН;

· Электронная библиотека, содержащая издания и учебно-методическую литературу по дисциплине;

· Аудиторный фонд ИГН, в том числе кабинеты, оборудованные компьютерами с соответствующим программным обеспечением :;

· Компьютерные классы с выходом в Интернет;

· Электронная почта, интернет-форумы, ЖЖ;

· Групповые и индивидуальные консультации по вопросам выполнения самостоятельной работы в режиме on - line ;

· Сайт кафедры общего языкознания;

· Фонд кафедры общего языкознания;

· Фонд кабинета татарского языка и литературы.

· Видеофильмы по темам: «Языкознание средних веков и эпохи Возрождения», «Развитие отечественного языкознания в 50-90-е г. XX в.», «Язык как общественное явление».

Возникновение и эволюция тюркских языков

Айдын Шемьи-заде

Йигит къолунда къамчы бар, «Мен!» дегенге джеза бар.
Эй, огъланлар, топлашынъ, тезден бизге сефер бар!

Ал къылычны аскъыдан, чек къайракъны юзюне,
Къылычынъ эгер акъ болса, къара тюшмез козюнъе.

Бизлер къыпчакъ огълумыз, чамургъа батар чыкъармыз,
Кунеш чыкъса къурутыр, сув тапылся чайкъармыз.

Сравните текст русской повести «Об Ульянии Осоргиной», написанной в середине того же XVII века, с современным русским языком:
«И нуждаху ю рано ясти и пити; она же не вдаяшеся воли их, но все со благодарением приимаше и с молчанием отхождаше: послушание имея ко всякому человеку. Бе бо измлада кротка и молчалива, небуява и невеличава, от смеха и всякия игры отгребашеся».
Проходят какие-то сто лет и уже обиходное когда-то «чудище обло, огромно, стозевно и лайяй» требует пояснения в примечаниях. А уж через тысячу лет и вообще не поймешь, чего хотел сказать автор, написавший «Не лепо ли ны бяшет…».
Договор между различными тюркскими племенами и родами занимал большое место в процессе формирования тюркских народов. Добрососедский договор объединял эти племена в единое целое.
Разветвление кыпчакско-огузских племен, а, значит, и языков, стало происходить начиная с 1-го века н.э.
Мы уже говорили о том, что тюркские племена появились в Восточной Европе по крайней мере в IV веке. В конце IX века в восточноевропейских степях появились печенеги.
Продвижение кыпчаков на запад датируют 1018-1050 годами. Кыпчаки сложились как этнос в Центральном и Восточном Казахстане в VIII веке в результате объединения нескольких племен с одинаковыми языками. Тогда же и получило это объединение название кыпчаков.
Внутри обширного кыпчакского союза племен существовали отдельные племенные группировки - прообразы будущих тюркских народов с кыпчакскими языками.
С 11 века Великая Степь от Дуная до Иртыша, получила название Дешт-и-Кыпчак - Кыпчакская степь, Степь Половецкая. Населяли Дешт-и-Кыпчак в основном народы кыпчакской группы.
Кыпчаки были не только кочевниками-скотоводами, но и городскими жителями. В их владениях располагался ряд крупных городов: Сыгнак, Джент, Барчынлыкент - на Сырдарье, Канглы-кент - на Ыргызе, Саксин - в низовьях реки Едиль, Таматархан (Тмутаракань русских летописей) - на Таманском полуострове и Шарухан - недалеко от современного Харькова. Кроме того, кыпчаки составляли значительный процент населения Ясы, Отрара, Ургенча и городов Крыма.
В начале XIII века на территории Дешт-и-Кыпчака очередной тюркской державой стала Золотая Орда. Если создателями этого государства являлось небольшое число монгольской элиты, то его коренным населением были тюркоязычные народы.
…Ныне Великая степь Дешт-и-Кыпчак разделена между Россией, Украиной и Казахстаном.
В Крыму первые тюркские племена гуннов появились еще в IV веке. В начале XI века в Крыму появились кыпчаки, со временем их становилось все больше. Тогда же кыпчаки приняли ислам, последователи которого в Крыму появились еще в VII веке. С появлением кыпчаков основная масса населения Крыма стала тюркоязычной. Не случайно, что словарь кыпчакских языков «Кодекс куманикус» был создан именно в Крыму в конце XII века.
Сегодняшние три крымскотатарских диалекта сформировались в основном в период Средневековья на основе кыпчакских и огузских говоров тюркоязычного населения Крыма. Существующие различия между диалектами объясняются тем, что процесс этногенеза крымских татар очень сложен, и в нём принимало участие много как тюркских, так и не тюркских народов.
Кратко подытожу вышесказанное:
1. Человеческий моноязык возник 45 – 50 тысяч лет назад.
2. Еще 20 тысяч лет назад существовал праязык, в который входили языковые макросемьи ностратическая, афразийская, сино-кавказская.
3. Ностратическая семья распалась на основные группы 10 тысяч лет назад.
4. Предки будущих тюрков 7 тысяч лет назад говорили на едином праалтайском языке, выделившемся из ностратического. На этом же языке говорили будущие японцы.
5. Говорившие на западной ветви алтайского языка пратюркские и прамонгольские племена разошлись. Так 5,5 тысяч лет назад возник пратюркский язык.
6. Пратюркский язык 5 тысяч лет назад распался на восточную и западную ветви.
7. В западной ветви возникли племена с близкородственными языками, которые позже получили названия булгарских, карлукских, огузских, кыпчакских.
8. На протяжении пяти тысяч лет древние тюрки, разговаривающие на близких языках, жили на территориях, прилегающих к степям Центральной Азии.
9. Разделение кипчакских и огузских языков происходило начиная с 1-го века н.э.
10. В VI веке племенной союз тюркских племен образовал Тюркский Каганат, со временем распространившийся до Крыма и Поволжья.
11. В XI веке территория от Иртыша до Дуная стала называться Дешт-и-Кыпчак, а с начала XIII века на этой территории возникла тюркская держава Золотая Орда.
12. В Крыму первые тюрки (гунны) появились в IV веке. С XI века основным населением Крыма стали кыпчаки.
ПРИМЕЧАНИЕ:
Думаю, что читатель сразу обратил внимание на то, что тюркские языки, оказывается, родственны японскому. А вы думали, что японский язык родственен с китайским? Ничего подобного! Китайскому языку родственны язык абхазов, адыгов - это следует из работ С. А. Старостина, Дж. Д. Бенгтсона, М. Рулена, Виталия Шеворошкина и других линовистов. Между прочим адыгский (черкесский) язык является вторым по трудности в мире после китайского.
Такие сложные связи устанавливаются лингвистами не только по причине наличия общих корней слов, но и на основании близости грамматических структур.
Вот какие сходства есть между японским и тюркскими языками:
Сингармонизм - уподобление гласных в пределах одного слова. Например: kitaplar (книги), но kalеmler (ручки).
В рассматриваемых языках практически отсутствуют префиксы, но активно используются последовательности суффиксов для образования грамматических форм. Например: kitap-lar-dan (книга – книги – из книг); ket-e-yat-qan-da-n (уходи – уходит – начинает уходить – уходивший - когда уходил – как только начал уходить).
Еще в японском и тюркских языках нет деления на мужской, женский, средний роды.
Кроме того имеется значительное количество общей лексики.
Труд лингвистов не легкий. Например, выдающийся лингвист нашего времени С. Старостин писал, что он вместе с А. Дыбо и О. Мудраком «наконец-то закончили и сдали сравнительный Алтайский словарь - тюркские, монгольские, тунгусо-маньчжурские, корейский, японский языки. Делали его лет пятнадцать».
15 лет труда, выступлений на семинарах и конференциях, критика коллег и свой анализ ошибок по следам этой критики, внесение исправлений - вот необходимые этапы научной работы! А еще статьи в научных журналах, критика рецензентов, обсуждение уже напечатанных статьей научным сообществом, и опять внесение поправок в выдвинутую концепцию…

ЛЕКЦИЯ 3

1. Словарь Махмуда Кашгарского «Дивану-лугат-ит тюрк»

2. Поэма Юсуфа Баласагуни «Кутадгу билиг»

4. Изучение грамматического строя тюркских языков. Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков. Важнейшие тюркологические школы России: московская, петербургская, казанская тюркологические школы.

5. Ведущие тюркологи, их основные труды. (М.А. Казембек, В.В. Радлов, С.Е. Малов, А.Н. Самойлович, Б. Чобан-заде, В.А. Богородицкий, А.Е. Крымский, Н.К. Дмитриев, Н.А.Баскаков, Э.В. Севортян и др.)

Сведения о тюркских народах поступали в Европу как от послов и путешественников, бывавших в различных регионах, подвластных тюркам-сельджукам, монголам, туркам и другим тюркским народам, так и от европейцев, побывавших на Востоке в качестве пленников.

Важными источниками для изучения истории тюркских языков, создания их классификации стали орхоно-енисейские надписи (см. Орхоно-енисейских надписей язык ), древнеуйгурские памятники, сочинения средневековых арабоязычных, персоязычных и тюркоязычных авторов. Важные сведения о тюркских племенах и их языках впервые были представлены в труде тюркского филолога Махмуда Кашгари "Дивану лугат ит-тюрк" ("Словарь тюркских языков") XI века. Предшественником Кашгари был Абу Наср Мухаммад ибн Мухаммад ибн Тархан ибн Узлаг аль-Рекс (Аль-Фараби), на чей труд «Диван аль-адаб фи» байан лугат аль-"араб" («Собрание литературных произведений в изложении на языке арабов») опирался аль-Бируни. Тюркские названия лекарственных средств у Бируни и у Кашгари одни и те же. У Махмуда наряду с прекрасным арабо-филологическим образованием просматривается и основательное знание всех областей средневековой мусульманской науки.

Знаменитая книга Махмуда ал-Кашгари «Дивани лугат ат-тюрк» представляет собой энциклопедию. В ней собран и обобщён обширный историко-культурный, этнографический и лингвистический материал. «Дивани» ал-Кашгари - памятник тюркской культуры, увековечивший этические ценности и нормы поведения, специфическое мировосприятие тюркских народов в XI веке. В книге, наряду с древними зороастрийско-шаманистскими миропредставлениями, запечатлены базовые элементы ислама и такой его ветви как суфизм.

Кашгари ввел в изучение языков сравнительный метод и исторический подход, заложив основы того, что ныне мы называем тюркологией. «Словарь тюркских наречий» был составлен Махмудом Кашгари в 1072-1078 гг. Здесь он представил основные жанры тюркоязычного фольклора - обрядовые и лирические песни, отрывки героического эпоса, исторические предания и легенды (о походе Александра Македонского в область тюрков-чигилей), более 400 пословиц, поговорок и устных изречений. «Диван» («Словарь») Махмуда Кашгари - единственный памятник тюркской диалектологии раннего периода, дающий представление о фонетических и морфологических явлениях и специфике диалектных форм. «Словарь» содержит также тексты устно-поэтического творчества тюркских племен и народов Средней Азии, Восточного Туркестана, Поволжья, Урала. Труд Махмуда Кашгари, написанный с применением научных методов арабской филологии, имеет и сегодня исключительную ценность для языковедов, фольклористов и литературоведов.

Поэма Юсуфа Баласагуни «Кутадгу билиг» как этико-дидактическое произведение представляют собой образец крупного наследия духовной культуры тюркоязычных народов, в форме назидания для правителей и государей. Автор был не только талантливым поэтом, но и выдающимся мыслителем, видным ученым своей эпохи. В творческом наследии Юсуфа Баласагуни нашли свое отражение духовные ценности и наследия тюркских племен, проблемы семьи, управлении государствам, права, вопросы морали, его труде имеются. В них-глубокие раздумья мыслителя о явлениях природы, о жизни общества и человека, о разуме, нравственности людей. Юсуф Баласагуни попытался осмыслить правилы государственного управления и политики, смысла жизни каждого человека, научного подхода к проблемам точных наук-математики, астронмии. Круг мировоззренческих проблем, затрагиваемых в поэме «Кутадгу билиг» черезвычайно широк и разнообразен. Мыслитель своей поэме широко и рационально использовал народную мудрость, тюркский фольклор, пословицы, поговорки, крылатые слова. Он также затрагивают вопросы бытия, мышления, смысла жизни, смерти и бессмертия, происхождения Вселенной, ее устройства. Они рассматривались мыслителем через понятия «бог» и «мир», которые в философии мусульманского средневековья трактовались как теологически ориентированная и философски ориентированная тенденции. Поэма «Кутадгу билиг» открывает историю классической, тюркоязычной поэзии, созданной на основе подробно разработанных и сформулированных к этому времени арабо-персидских литературных традиций и теории метра, рифмы и поэтических фигур. Будучи по замыслу этико-дидактическим трактатом, напоминающим в определенной степени труды китайского мудреца Конфуция, поэма Юсуфа является незаурядным произведением художественной литературы. Она насыщена разнообразными элементами художественного изображения: сравнениями, эпитетами, аллегориями, метафорами.

Кодекс Куманикус (лат. Codex Cumanicus, «Словарь кыпчакских языков») - известный письменный памятник куманского (старокыпчакского) языка конца ХIII - начала XIV века (1295-1303 г.), единственный список которого хранится в библиотеке собора Святого Марка в Венеции.

Составлен миссионерами на основе разговорного языка западной ветви кыпчаков. Рукопись состоит из итальянской (латино-персидско-куманский словарь) и немецкой (кумано-немецкий словарь) частей. Содержит около 1300 слов. Авторы памятника впервые делают попытку лингвистического анализа тюркских языков, приводят сведения о спряжении глаголов, склонении и изменении местоимений, прилагательных и существительных.

Основное назначение «Кодекса» было практическим: для изучения кыпчакского языка миссионерами и знакомства населения Золотой Ордыс христианством.

«Кодекс» был написан в Крыму, поэтому в языке этой книги сильно огузское влияние южно-крымского тюркского диалекта.

В Кодексе представлены самая ранняя в истории коллекция из 47 тюркских загадок и впервые переведённые на язык кыпчаков-куманов-половцев «Десять Божьих Заповедей», фрагменты из «Книги притч» Соломона, Евангелия, сочинений богословов свв. Григория Богослова(329/330-389/390), Амвросия (339-397), Иеронима (340/345-420), Августина (354-430), «Символ веры», молитвы «Отче наш» и «Аве, Мария (Радуйся, Мария)», гимны Целия Седулия (ум. 450), Венанция Фортуната (530/540-600), Теофила из Сент-Обена (XII-XIII вв.) и других латинских поэтов - «Радуйся, дверь рая», «Иисусе, наш выкуп», «Слово стало плотью», «Знамена Царя», «Вспоминая бесценную кровь», «От угла восхода солнца» и оригинальные куманские проповеди.

Для передачи кыпчакского языка составители использовали латинскую графику.

Западная Европа непосредственно познакомилась с тюрками в 11-13 вв., во время борьбы Византии и крестоносцев против тюрок-сельджуков; интерес к ним возрос после захвата турками-османами Константинополя (1453) и угрозы дальнейшего их вторжения в Европу. С ростом территории и влияния Османской империи интерес к истории, географии и культуре Турецкой державы и главному языку подданных её султана заметно возрос. Многократно переиздаются сочинения Иоанна де Плано Карпини, Вильгельма Рубрука, Марко Поло и других европейцев, побывавших в ХIII–ХV вв. в различных регионах тюркского мира. К 14-17 вв. относятся описания Турции, сделанные возвратившимися из турецкого плена европейцами, а также путеше­ственниками и послами: венецианцем Марко Поло, русским Афанасием Никитиным, саксонцем Адамом Олеарием и другими. В конце 16 в., а также в 17-18 вв. изучение Османской империи являлось главным направлением тюркологии в западном востоковедении и преследовало преимущественно практические политические цели: одним из первых объектов изучения в Европе (вплоть до 2‑й половины 19 в. он практически был единственным) стал турецкий язык ; в Стамбуле, Венеции, Париже, Вене и других городах организуются школы переводчиков, издаются грамматики и словари турецкого языка: в 1533 появилось первое рукописное пособие флорентийца Филиппе Ардженти, в 1612 - первая печатная грамматика И. Мегизера. Первое дошедшее до нас в рукописи пособие по изучению турецкого языка было составлено в 1533 г. секретарём флорентийской миссии в Константинополе Филиппом Ардженти. Первая грамматика турецкого языка была составлена итальянским монахом Пьетро Феррагути (рукопись 1611 г.). Первую научную грамматику турецкого языка издал в Лейпциге в 1612 г. Иеронимус Мегизер.

В ХVII и ХVIII вв. изучение Османской империи в западном востоковедении являлось главным направлением в тюркологии и преследовало преимущественно практические цели – выяснение причин политического и военного могущества Османской империи. Особенно ярко это проявилось во Франции, где работали крупнейшие тюркологи того времени – Луиджи Фердинандо Марсильи (1658–1730), написавший книгу «Военное состояние Оттоманской империи с её приращением и упадком», изданную в 1732 г. на итальянском и французской языках и переведённую в 1737 г. на русский язык, и Мураджа д` Оссон (1740–1807) – армянин по национальности, написавший многотомный труд об Османской империи, её административной структуре, фискально-налоговой системе, основных положениях законодательства, жизни султанского двора и т.д., издававшихся в 1788–1824 гг. В русском переводе этот труд получил название «Полная картина Оттоманской империи…». Он издавался с 1795 г. и не был закончен.

Эти и ряд других трудов по турецкому (османскому) языку, особенно турецкая грамматика и словарь Франциска Менинского (1680; грамматика переработана под ред. А. Ф. Коллара и переиздана в трёх томах в Вене в 1756, словарь переработан и переиздан там же в 1780), подготовили почву для научного изучения тюркских языков в Западной Европе и России. Начиная с 18 в. особенно успешно развивалась османистика во Франции (Ж. Б. Д. Гольдерман, А. Паве де Куртей и другие); изучением турецкого языка занимались также Л. Бонелли, Э. Росси и другие в Италии, Й. Гаммер-Пургшталь в Австрии, А. Л. Дейвидс, Дж. У. Редхауз и другие в Великобритании, Т. Ценкер, В. Банг и другие в Германии (где в 1887 был учрежден в Берлине Семинар восточных языков), А. Панн, А. Котула и другие в Румынии. Лишь со 2‑й половины 19 в. западноевропейские учёные обращают внимание на другие тюркские языки: чувашский, казанско-татарский, кумыкский (З. Гомбоц, Б. Мункачи, В. Прёле и другие в Венгрии), уйгурский (Г. Ракетт, затем Г. Ярринг в Швеции); проблемы тюркологии разрабатывали в связи с урало-алтайским языкознанием М. А. Кастрен, Г. Й. Рамстедт, А. М. О. Рясянен в Финляндии. В Дании В. Томсен в 1893 нашел ключ к чтению древнетюркских рунических надписей.

В XV-XVII веках главным направлением тюркологии было изучение Османской империи и турецкого языка. При Петре I началось планомерное изучение Сибири, в т. ч. собирание материалов тюркских языков, которое после создания в 1725 Петербург­ской АН приобрело систематический характер. Значительную роль сыграли организо­ван­ные Петербург­ской АН в 18 в. экспедиции с целью изучения Сибири, Поволжья, Кавказа, Средней Азии, особенно Вторая академическая экспедиция 1769-74. «Сравнительный словарь всех языков и наречий...» (т. 1-4, 1790-91) включал слова из 279 языков, в т. ч. лексический материал из 19 тюркских языков и диалектов. Словарь вобрал в себя материалы из многочисленных рукописных словарей (например, «Русско-татарский словарь» С. Хальфина, 1785; «Словарь Дамаскина», 1785; анонимный рукописный «Словарь языка чувашского», включавший около 30 тыс. слов, 1785, и другие). Со 2‑й половины 18 в. появились средние учебные заведения, в которых преподавался татарский язык (Казань, Астрахань, Москва, Омск, Тобольск). «Азбука и грамматика татарского языка...» Ибрагима Хальфина (1809) была наряду с «Грамматикой татарского языка...» И. И. Гиганова (1801) одним из первых учебных пособий подобного рода в России; в течение 19 в. был описан грамматический строй (преимущественно морфология) чувашского, татарского, турецкого, азербайджанского, кумыкского, узбекского, алтайского, казахского, тувинского, тофаларского языков, язык ряда памятников.

Формирование тюркологии в России началось в XVIII веке. В лексиконе академика П.С.Палласа "Сравнительные словари всех языков и наречий" (1787), изданном в Санкт-Петербурге, приведён лексический материал из татарского, мишарского, ногайского, башкирского и других тюркских языков.

Как самостоятельная дисциплина тюркология сформировалась в России во второй половине XIX века. Большую роль в её становлении и развитии сыграли исследования М.А.Казембека ("Грамматика турецко-татарского языка", 1839), О.Н.Бетлингка ("Грамматика якутского языка", 1851), П.М.Мелиоранского ("Арабская филология о турецком языке", 1900), А.Н.Самойловича ("Опыт краткой крымско-татарской грамматики", 1916), Н.Н.Ильминского, И.Н.Березина, Л.З.Будагова, В.Д.Смирнова и других учёных. В развитие отечественной тюркологии большой вклад внесли учёные тюркоязычных национальностей: Ч.Ч.Валиханов, К.Насыри, М.Уметбаев, М.Ф.Ахундов, И.Алтынсарин, Н.Ф.Катанов, в советский период - тюркологи В.А.Богородицкий, С.Е.Малов, Н.И.Ашмарин, Е.Д.Поливанов, Б.Чобанзаде, К.К.Юдахин, Н.К.Дмитриев, И.А.Батманов, С.Аманжолов, Б.М.Юнусалиев, Дж.Г.Киекбаев, А.М.Щербак, М.Ш.Ширалиев, Э.Р.Тенишев, А.Н.Кононов, Н.А.Баскаков, А.А.Юлдашев, Л.Заляй и другие. Значительная работа была проведена по изучению говоров и диалектов тюркских языков, разработана грамматическая система тюркских языков, изданы научные грамматики. Достижением последних лет является создание сравнительной фонетики и морфологии и синтаксиса тюркских языков. Большое развитие в тюркологии получила тюркская лексикография: составлены и изданы национально-русские и русско-национальные многотомные толковые, а также терминологические, диалектологические словари. Проблемы тюркологии разрабатываются также в Болгарии (Г.Галыбов, Н.Тодоров), Венгрии (Д.Немет, Д.Хазаи, А.Рона-Таш), Польше (В.Зайончковский, Э.Трыярский), Турции (Р.Арат, Б.Аталай, А.Дильачар), Германии (А. фон Габен, Г.Дорфер), Швеции (Г.Ярринг, Л.Юхансон), США (К.Г.Менгес) и других странах.

В 60‑х гг. 19 в. началась научная деятельность В. В. Радлова, с именем которого связан принципиально новый этап в развитии отечественной и мировой тюркологии. В это время в орбиту научных исследований были не только вовлечены все живые и мёртвые тюркские языки, но началось их планомерное сравнительное изучение, в т. ч. изучение древне- и среднетюркских памятников письменности, предпринято было составление общетюркских словарей и т. д. В 1859-1871гг. Радлов занимался изучением языков, фольклора, этнографии, археологии народов Алтая и Западной Сибири; в 1866 вышел 1‑й том серии «Образцы народной литературы северных тюркских племён»; в 1882-1883 опубликован на немецком языке «Сравнительная грамматика северных тюркских языков, ч. 1. Фонетика». С 1859 учёный работал над фундаментальным трудом «Опыт словаря тюркских наречий», включив­шим лексику всех известных науке того времени тюркских языков и диалектов (в. 1 вышел в 1888, издание окончено в 1911, 24 выпуска объединены в 4 тома). Большой вклад сделан Радловым в иссле­до­ва­ние памятников древнетюркской письменности: он издал в 1894-95, 1897, 1899 серию «Древнетюркские надписи из Монголии», где содержатся тексты памятников, их перевод, словарь и грамматический очерк. В истории изучения древнетюркских памятников особое место занимают и труды ученика Радлова П. М. Мелиоранского, который в отличие от воспринявших общефилологические традиции Радлова тюркологов С. Е. Малова, А. Н. Самойловича, Н. Ф. Катанова был представителем чисто лингвистического направления тюркологии. С именем В. В. Бартольда связан качественно новый этап изучения (с конца 19 в.) истории народов Средней Азии; им были поставлены важные проблемы социальной и экономической истории, введены в научный обиход многие научные исторические источники на языках народов Ближнего Востока. В 19 - начале 20 вв. в развитии тюркологии начинают участвовать отдельные учёные - представители тюркоязычных народов (Ч. Ч. Валиханов, Каюм Насыри, М. Ф. Ахундов, И. Алтынсарин, Катанов, А.‑К. Бакиханов и другие).

История научной тюркологии в России тесно связана с центрами преподавания тюркских языков: в начале 19 в. они изучались в Петербургском и Казанском университетах. Кафедру турецко-татарского языка в Казанском университете возглавил с 1828 А. К. Казем-Бек, автор «Грамматики турецко-татарского языка...» (1839), долгие годы определявшей развитие тюркологические грамматические традиции в русской тюркологии. Позднее кафедрой руководил ученик Казем-Бека И. Н. Березин, затем Ильминский, один из первых исследователей казахского языка. В Петербургском университете турецкий язык преподавал О. И. Сенковский, затем А. О. Мухлинский, Березин, В. Д. Смирнов, Самойлович. В 1855 в университете был создан факультет восточных языков (ФВЯ) и постепенно расширился круг преподаваемых тюркских языков: с 1845 азербайджанский язык вёл Л. З. Будагов, автор 2‑томного «Сравнительного словаря турецко-татарских наречий» (1869-71); преподавались также чагатайский язык , казахский (Мелиоранский, автор «Краткой грамматики казак-киргизского языка», ч. 1-2, 1894-97), узбекский (Самойлович). В 1919 ФВЯ вошёл в состав факультета общественных наук 1‑го Петроградского университета; в 1920 в Петрограде был организован Центральный институт живых восточных языков (с 1924 Ленинградский институт живых восточных языков, с 1927 Ленинградский восточный институт, в 1938 влившийся в Московский институт востоковедения). В 1944 в ЛГУ был воссоздан восточный факультет с кафедрой тюркской филологии. Турецкий и узбекский языки преподавались и в Лазаревском институте восточных языков в Москве (1815-1918), где кафедру турецко-татарского языка возглавлял с 1850 Л. Э. Лазарев, автор турецкой грамматики; в конце 19 - начале 20 вв. здесь работали Ф. Е. Корш, А. Е. Крымский, В. А. Гордлевский, внёсшие значительный вклад в развитие тюркологии На базе Лазаревского института был создан Московский институт востоковедения (1921-54). В 1943 было создано восточное отделение на филологическом факультете МГУ, руководимое Н. К. Дмитриевым и в 1958 преобразованное в Институт стран Азии и Африки при МГУ.

Советская тюркология, отличаясь от дореволюционной новой методологической основой, новыми задачами, в то же время сохраняет лучшие традиции отечественного востоковедения. Большую роль в продолжении этих традиций сыграло активное участие в создании новой тюркологии таких учёных, как Смирнов, В. А. Богородицкий, Самойлович, С. Е. Малов, Н. И. Ашмарин, Крымский, П. А. Фалёв, Гордлевский, которые, начав свою деятельность в дореволюционной России, продолжили её в советское время.

В 1926 в Баку состоялся Всесоюзный тюркологический съезд, имевший важное значение для определения задач советской тюркологии и её развития. Началась интенсивная работа по языковому строительству - созданию алфавитов, соответ­ствовавших фонетическому строю тюркских языков, разработке терминологии и орфографии, подготовке местных языковедческих кадров. В 20‑х гг. совет­ски­ми учёными Н. Ф. Яковлевым, Л. И. Жирковым, Самойловичем, Б. В. Чобан-заде, Е. Д. Поливановым, А. А. Пальмбахом, А. М. Сухотиным, К. К. Юдахиным и другими, принявшими участие в деятельностиВсесоюзного центрального комитета нового алфавита , были разработаны научные основы новых алфавитов и орфографий для тюркских языков народов СССР. В этот период и позже изучались фонетика, грамматический строй, лексика мало или вовсе не изученных языков, создавались учебные пособия для тюркоязычных школ. Значительный вклад в отечественную тюркологию, в т. ч. в изучение строя тюркских языков, внесли Чобан-заде, Н. К. Дмитриев, А. П. Поцелуевский, И. А. Батманов, Юдахин, Х. Жубанов, Н. Т. Сауранбаев, С. Аманжолов, В. Г. Егоров, Б. М. Юнусалиев, Л. Н. Харитонов, А. К. Боровков, А. П. Дульзон, Дж. Г. Киекбаев, В. В. Решетов, Е. И. Убрятова, М. Ш. Ширалиев, Э. Р. Тенишев, А. М. Щербак, Н. А. Баскаков, А. Н. Кононов и другие.

С 40‑х гг. наряду с изучением современных тюркских языков и их диалектов начинается изучение исторической и сравнительно-исторической фонетики, грамматики, широко развиваются лексикология и лексикография, диалектография и диалектология, с 50‑х гг. - лингвистическое изучение памятников тюркской письменности. Тексты памятников, а также обобщающий труд «Памятники древнетюркской письменности» (1951) опубликовал С. Е. Малов. Изданы «Этимологический словарь тюркских языков» Э. В. Севортяна (т. 1-3, 1974-80, работа над следующими томами продолжается в Институте языкознания АН СССР), «Древнетюркский словарь» (1969), «Историко-сравнительный словарь тюркских языков» Э. Н. Наджипа (1979), в Ташкенте вышел «Толковый словарь языка произведений Алишера Навои» (т. 1-3, 1983-84), выпущены толковые словари современного казахского, азербайджанского, туркменского, узбекского, татарского языков.

Выдающихся успехов добилась советская Т. в области литературоведения (труды Смирнова, Самойловича, Е. Э. Бертельса, Гордлевского, В. М. Жирмунского, М. Ауэзова, М. Рафили, Г. Араслы, М. Гайнуллина, Л. Алькаевой и др.). История, этнография, археология тюркоязычных народов СССР получили широкое развитие в трудах Бартольда, А. Ю. Якубовского, П. П. Иванова, С. И. Руденко, А. Н. Бернштама, Н. П. Дыренковой, А. А. Попова, С. В. Киселева, В. А. Шишкина, М. Е. Массона, С. П. Толстова, Л. П. Потапова, А. П. Окладникова, С. М. Абрамзона, Я. Г. Гулямова, А. Х. Маргулана, Т. А. Жданко, С. И. Вайнштейна, Л. Н. Гумилева, А. Д. Грача, Л. Р. Кызласова и многие др. Об успехах советской Т. свидетельствуют также изданные в СССР многотомные истории всех тюрко-язычных народов Советского Союза и монографические исследования социально-экономических проблем средневековья, нового и новейшего времени: аграрная история, социальная структура общества, классы и классовая борьба, опыт социалистического строительства и т.д. (труды М. Абдураимова, А. Ализаде, Р. Мукминовой, С. Г. Кляшторного, О. Д. Чехович и др.).

Характерной особенностью советской тюркологии является создание многочисленных научных центров в республиках и областях тюркоязычных народов СССР, где работают национальные кадры учёных. Проблемы лингвисти­ческой тюркологии в СССР изучаются в ИВАН СССР в Москве и в его отделении в Ленинграде, Институте языкознания АН СССР, в востоковедных институтах и отделах АН Азербайджана, Казахстана, Киргизии, Туркменистана, Узбекистана, в Казанском, Башкирском и Дагестанском филиалах АН СССР, в специальных научно-исследовательских институтах Каракалпакии, Тувы, Чувашии, Горно-Алтайской, Хакасской автономных областей, в Институте истории, филологии, философии Сибирского отделения АН СССР и в Якутском филиале этого отделения, а также в институ­тах АН Армении и Грузии. Подготовка специалистов по тюркологии осуще­ствля­ет­ся в Институте стран Азии и Африки при МГУ, на восточном факультете ЛГУ, в университетах Алма-Аты, Ашхабада, Баку, Казани, Нальчика, Самарканда, Ташкента, Тбилиси, Уфы, Фрунзе, Чебоксар, Якутска и в некоторых других учебных заведениях.

Для улучшения координации научных исследований в области тюркологии, а также для усиления международных контактов и научного сотрудничества с тюркологами зарубежных стран в 1973 при Отделении литературы и языка АН СССР создан Советский комитет тюркологов.

Современная тюркология не выходит за рамки языковых и филологических исследований, использования переводческого материала. Вместе с тем, внутри нее могли бы изучаться вопросы истории, экономики, духовной культуры, военного дела, искусства, источниковедения, ономастики, географии и т.д.

Конкуренция в мировом глобализирующемся мире не может не затрагивать и вопросы тюркологии. Тюркологическая наука за последнее время получила значительное развитие в Турции, Азербайджане, Германии. Развитие этой отрасли отечественной науки – требование времени.

На сегодняшний день самой актуальной проблемой является исследование современных тюркских языков, сопоставляя с фактами развития и в становлении древнего тюркского языка и установление их взаимосвязи.

Судьба тюркской письменной литературы схожа с судьбой тюркского языка. Не исследована родственная литература тюрков, существовавших в ранний период. Вместе с тем известны сохранившиеся песни и сказания гуннов, проживавших на территории северного Китая и переведенные на древнекитайский язык. Исследователи истории китайской литературы признают, что эти произведения были в свое время написаны на языке гуннов. Отсюда очевидна необходимость изучения письменной литературы тюрков со времен гуннов.

Современная зарубежная тюркология]

В ряде стран Восточной Европы тюркология традиционно развивается в областях историко-филологических, реже - собственно лингвистических штудий. В Венгрии проблемы тюркологии разрабатывали и разрабатывают Д. Немет, Л. Лигети, Д. Хазаи, А. Рона-Таш, Ж. Какук, Д. Кара, Э. Шютц, И. Вашари; в НРБ - Г. Гылыбов, Б. Недков, Н. Тодоров и другие; в Румынии - М. Губоглу, В. Дрымбэ; в СФРЮ - Г. Елезович, А. Шкалич, Е. Джинджич, Х. Шабанович; в ГДР - П. Циме, З. Клейнмихель и другие; в Чехословакии - Й. Блашкович, Й. Кабрда и другие; в Польше - А. Зайончковский, В. Зайончковский, А. Дубиньский, Э. Трыярский и др. Тюркологические учреждения КНР сосредоточены в Пекине и Урумчи.

Основные направления современной тюркологии в Турции развиваются после 1928; в 20‑х гг. в Турции широко развернулось языковое строительство, включая реформу алфавита 1928. В 1932 в Анкаре было создано Турецкое лингвистическое общество - ТЛО (Türk Dil Kurumu), которое активно проводило политику замены устаревшей или заимствованной лексики турецкими неологизмами, издало ряд различных словарей, грамматик, иссле­до­ва­ний по истории и диалектологии турецкого языка, а также памятников тюркской письменности (Р. Р. Арат, Т. Бангуоглу, М. А. Агакай, Б. Аталай, А. Дильачар, О. А. Аксой, А. С. Левенд и другие). В 1983 в Анкаре создано Высшее общество культуры, языка и истории им. Ататюрка (Atatürk Kültür, Dil ve Tarih Yüksek Kurumu), в состав которого вошло ТЛО (Türk Dil Kurumu). Центрами тюркологии в современной Турции являются также литературный факультет Стамбульского университета, институты тюркологии и исламских исследований при этом университете, факультет языка, истории и географии Анкарского университета и тюркологический институт при нём, Эрзурумский університет и иные университеты Турции.

Тюркология представлена в Австрии, Великобритании, Дании, Италии, Франции, Финляндии, Швейцарии, ФРГ, Швеции и других странах. А. фон Габен, Г. Дёрфер (ФРГ), А. Титце (Австрия), К. Г. Менгес (США), П. Аалто (Финляндия), Л. Базен, Ж. Л. Боке-Граммон и другие (Франция), А. Бомбачи, Р. Факкани (Италия), Ярринг, Л. Юхансон (Швеция) занимаются как общими проблемами тюркологии, так и историей тюркских языков, исторической грамматикой. В США тюркология зародилась в 30‑х гг. 20 в., стала быстро развиваться в 50-60‑х гг., главным образом за счёт привлечения тюркологов из Европы и Турции; с их помощью поставлено преподавание тюркских языков в Колумбийском университете, Гарвардском университете и находящемся при нём Центре средне­восточных исследований, университете в Лос-Анджелесе, университете штата Индиана и других. Университет в Индиане издаёт с 1960 «Uralic and Altaic series», где печата­ют­ся пособия по уральским и алтайскимязыкам, в т. ч. и по тюркским. Тюрко­ло­гия в Японии, имевшая давние традиции, возродилась после 2‑й мировой войны. Японские востоковеды объединяются в Институте культуры, основанном в 1947 с отделениями в Токио и Киото.

Основные периодические издания по Т. (помимо обще-востоковедческой периодики): «Советская тюркология» (Баку, 1970-); «Тюркологический сборник» (М., 1970-); «Asia Major» (L., 1949-); «Türk Dili Belleten» (Ist., 1933-); «Türk Dili Araştirmalar yillg Belleten» (Ankara, 1953-); «Türkiyat Mecmuas» (Ist., 1925-); «Türk tarih Kurumu. Belleten» (Ankara, 1937-); «Tarih Dergisi» (Ist., 1949-); «Tarih Araştirmalar Dergisi» (Ankara, 1963-); «Ural-Altaische Jahrbücher» (Wiesbaden, 1922-); «Turcica» (P., 1969-).

Монография представляет собой четвертую книгу коллективного труда "Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков". В ней содержится краткая сводка (около 1 тыс. слов) лексического состава пратюркского языка, охватывающая все важнейшие стороны жизни и хозяйства носителей пратюркских диалектов, а также окружавшей их природы.
Для лингвистов-тюркологов, специалистов по языкам алтайской группы и общему языкознанию.

Список древних и средневековых языков.
«Древние и средневековые языки» - понятие достаточно новое в тюркологии, обычно тюркологи имели дело с «древнетюркскими памятниками», проводя те или иные объединения материала чаще всего по типам письменности и культурным ареалам: «рунические», «уйгурские», «манихей-ские». «караханидские», «золотоордынские» и т.п. Впервые достаточно последовательно разбиение материала памятников по историко-лингвистическим основаниям произвел в своем капитальном историческом словаре Дж. Клосон (EDT XIII-XXV1). Самым ярким примером этого рода - выведение в отдельные рубрики данных по древним и средневековым огузским диалектам, содержащихся в памятниках, основной языковой материал которых относится к иному лингво-генетическому типу - караханидско-уйгурскому в "Диване" Махмуда Кашгари, кыпчакскому - в серии филологических трактатов XIV в. и т.п. В настоящем труде рубрикация Дж. Клосона в основном сохранена, ряд рубрик изменены названием и местами (очередностью), введены некоторые новые «языки». Конечно, отнесение ряда памятников, особенно мелких, к определенной рубрике («языку»), как и само выделение «языка» на базе группы близких памятников остается до некоторой степени условным.

Ниже приводится перечень древних языков в порядке цитирования в настоящем труде: в основе этого порядка - хронологический принцип. В скобках перечисляются источники древних и средневековых языков в традиционных сокращенных обозначениях памятников - см.: ДТС, EDT, ЭС-ТЯ, а также в конце книги Принятные сокращения и источники. Только обозначено членение позднесредневековых памятников на национальные литературные языки старшей поры, но круг памятников к каждому из них ввиду дискуссионности проблемы не регламентировался. Рубрика вост.-тюрк. - условна, введена ради возможности цитирования материала с такой пометой из различных старых словарей - Л. Будагова, Ю. Ценкера и др.

Бесплатно скачать электронную книгу в удобном формате, смотреть и читать:
Скачать книгу Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков, Лексика, Тенишев Э.Р., Благова Г.Ф., Добродомов И.Г., 2001 - fileskachat.com, быстрое и бесплатное скачивание.

• Раннее обучение иностранному языку, Учебно-методическое пособие для семинарских занятий и самостоятельной работы, Леонова Е.В., 2015
• Искусство создания языков, От вымершего языка высших классов до наречия кровожадных воинов-кочевников, Питерсон Д.Д., 2018

Изучение тюркских языков в русском языкознании имеет давнюю традицию. Ранние контакты восточных славян с тюркскими племенами, возникшие еще до образования в IX в. Киевской Руси, создали условия для изучения тюркских языков. Особенно интенсивно изучение тюркских языков началось во время монголо-татарского нашествия в XIII-XV вв. и поддерживалось необходимостью сношений с Золотой Ордой. Это, безусловно, вызвало интерес к истории, этнографии, языкам тюркских народов, способствовало зарождению научной тюркологии в России. Интенсивное и планомерное изучение тюркских языков наблюдается при Петре I, тогда и началось собирание лингвистического и этнографического материала. В этом плане особое значение имеют экспедиции, организованные в XVIII в. Петербургской Академией наук с целью изучения Сибири, Поволжья, Кавказа, Средней Азии, особенно Вторая академическая экспедиция 1769-74 гг., которая впоследствии издала четырехтомный «Сравнительный словарь всех языков и наречий» (1790-91 гг.). Словарь включал слова из 279 языков Российского государства, в том числе лексический материал из 19 тюркских языков и диалектов, и вобрал в себя материалы из многочисленных рукописных словарей. Главным образом, это «Русско-татарский словарь» С. Хальфина (1785), «Словарь Дамаскина» (1785) и др. Одновременно в учебных заведениях Казани, Астрахани, Москвы, Омска, Тобольска впервые вводится как учебная дисциплина татарский язык.

Постепенно русское языкознание вовлекает в круг своих интересов все большее количество тюркских языков; углубление самих исследований сделало тюркологию уже в середине XIX в. самостоятельной областью, и она была включена в орбиту научных исследований в сравнительно-историческом аспекте.

Вторая половина XIX в. считается новым этапом развития русской тюркологии, связанным с научной деятельностью В.В. Радлова. В это время расширяется сфера изучения тюркских языков. В аспект лингвистических исследований были включены не только живые, но и мертвые древнетюркские языки. Выдающийся ученый В.В. Радлов с 1859 г. работал над фундаментальным трудом «Опыт словаря тюркских наречий», объединенный в 4-х томах. Одновременно занимался изучением языков, фольклора, этнографии, археологии народов Алтая и Западной Сибири; в 1866 г. вышел первый том серии «Образцы народной литературы северных тюркских племен»; в 1883 г. опубликована «Сравнительная грамматика северных тюркских языков».

Значителен вклад В.В. Радлова в изучение памятников древнетюркской письменности. Он издал серию работ «Древнетюркские надписи из Монголии», где содержатся тексты памятников, их перевод, словарь и грамматический очерк. В этом направлении особое место занимают труды русских тюркологов П.М. Мелиоранского, С.Е. Малова, А.Н. Самойловича, Н.Ф. Катанова.

История научной тюркологии тесно связана с центром преподавания тюркских языков. В начале XIX в. они изучались в Петербургском и Казанском университетах. Кафедру турецкого и татарского языков в Казанском университете с 1828 г. возглавил А.К. Казем-Бек, автор «Грамматики турецко-татарского языка» (1839 г.). Эта кафедра долгие годы определяла лингвистические традиции русской тюркологии. Позднее руководили кафедрой И.Н. Березин, Г.А. Ильминский. В Петербургском университете работали такие известные ученые, как О.И. Сенковский, А.О. Мухлинский, В.Д. Смирнов, А.Н. Самойлович. А в 1855 г. в Петербургском университете был создан факультет восточных языков, который расширил изучение тюркских языков, впоследствии, с 1920 г., преобразованный в Институт живых восточных языков, а в 1938 г. влившийся в Московский институт востоковедения. В 1943 г. было создано восточное отделение на филологическом факультете МГУ, руководимое Н.К. Дмитриевым и в 1958 г. преобразованное в Институт стран Азии и Африки при МГУ.

Соответственно, русская тюркология к началу ХХ века, как сказано выше, достигла высокого уровня развития, благодаря чему она стала основным источником научных сведений по тюркским языкам и для европейского языкознания.

Как отмечает А.Н. Кононов, тюркология в своих задачах и целях, в методах лингвистической работы и в самих теоретических концепциях, подобно другим филологическим дисциплинам русского востоковедения, черпала идеи из общего и русского языкознания. И эта научно-исследовательская традиция продолжается в лингвистических трудах русской тюркологической школы советского периода, претерпевая определенные изменения.

Вместо эпизодического и разрозненного изучения отдельных грамматических явлений, как это имело место в дооктябрьской тюркологии, уже в ХХ веке, в советское время, началось систематическое и планомерное изучение различных тюркских языков. В результате этой работы в настоящее время тюркология располагает большим числом блестящих исследований как общего, так и прикладного характера мирового уровня языкознания.

Важнейшие изменения произошли в представлениях и понятиях, относящихся ко всей грамматике в целом и ее дисциплинам - морфологии и синтаксису. Впервые в истории тюркология определилась в целостном виде, т.е. со стороны формы и содержания, ее основных единиц - частей речи и других категорий. Определились также предмет и состав синтаксиса. Синтаксис, как самостоятельная дисциплина грамматики, в дореволюционной тюркологии не имел ясных очертаний исследования. В единичных работах, относящихся к синтаксису или освещавших синтаксис подробнее, чем в других работах, учение о предложении сводилось к начальным сведениям и составляло один из разделов, большая часть которого, однако, была посвящена употреблению грамматических форм имени и глагола в предложении.

Изменение представлений о грамматике тюркских языков требовало также изменения методов ее изучения. С 30-х годов в советскую тюркологию трудами Н.К. Дмитриева и других начинает внедряться - сначала в морфологию, а затем и в синтаксис - метод изучения грамматических явлений через анализ грамматических категорий и их взаимно связанных комплексов - систем. Идея такого метода, как известно, была изложена акад. А.А. Шахматовым в его учении о частях речи в русском языке. Модифицированный применительно к тюркским языкам метод изучения по грамматическим категориям стал в тюркологии господствующим как в описании современного, так и исторического состояния грамматики тюркских языков. При помощи указанного метода были получены почти все первоначальные сведения о тюркских языках.

Прежде всего, надо отметить, что в это время бурное развитие получает школьное и вузовское образование на местах, требовавшее создания школьных учебников и вузовских курсов по языку; тем самым расширяются социальные функции национальных языков. Этот фактор, роль которого полностью определилась с начала 30-х годов, продолжал оказывать все возрастающее влияние во все последующее время.

Наряду с этим русская тюркология продолжала также составление общих фонетико-грамматических описаний языков, при котором нередко освещались важнейшие вопросы грамматики различных тюркских языков. Одновременно проводилась активная научная работа в многочисленных тюркологических центрах нашей страны.

И сегодня можно выделить целый ряд грамматик по различным тюркским языкам, составленных А.Н. Самойловичем (1925), В.А. Гордлевским (1928), Е.Д. Поливановым (1926), Н.К. Дмитриевым (1940, 1948), А.К. Боровковым (1935), А.Н. Кононовым (1941, 1956), А.П. Поцелуевским (1929), Н.А. Баскаковым (1940). Впоследствии молодые национальные кадры в новых тюркологических центрах первые научные мысли черпали часто с помощью этих грамматик, находя в них основу для дальнейших исследований.

Обращаясь к теоретическим исследованиям по грамматике, к научным достижениям в области индоевропейских флективных языков, советские тюркологи проявили особый интерес к теоретическому опыту дореволюционного языкознания. Роль русского языкознания оказалась весьма существенной в процессе развития и роста советской тюркологической школы, вступления ее в пору своей теоретической зрелости в постановке и решении или разработке целого ряда кардинальных проблем тюркологии, в первую очередь - в области грамматики.

Наиболее важный итог за истекшие десятилетия в области изучения грамматики тюркских языков состоит в том, что были выяснены в деталях важнейшие особенности морфологии и синтаксиса тюркских языков, начато планомерное изучение их исторического развития. Многие морфологические и синтаксические черты тюркских языков, в числе их и те, которые были предметом изучения в дореволюционной русской тюркологии, исследованы вновь. Трудно найти вопросы грамматики, которые не были бы предметом иногда неоднократного специального изучения русских тюркологов. Одной из главных по своему значению перед тюркологами встала проблема частей речи.

В дореволюционной тюркологии признавалось, что в лексических единицах, входящих в обширный разряд имен, формальной дифференциации имени на существительное, прилагательное и наречие не существует, хотя, надо сказать, В.В. Радлов в своих «Altürkische Inschriften der Mongdei» в перечне частей речи и словообразовательных аффиксов выделял как существительные, так и прилагательные.

Традиционное определение на именные части давали в первых тюркологических работах послеоктябрьского времени. Е.Д. Поливановв 1922 г. в представленных тезисах «О принципах построения турецкой грамматики» отмечал: «Изменяемые части речи делятся, во-первых, на глаголы и на обширный класс имен (куда войдут и прилагательные, и местоимения) на том основании, что имена и спрягаются, и склоняются, но глаголы только спрягаются, а не склоняются…» И далее: «Такого различия, как между русскими существительными и прилагательными (т.е. своеобразной системы склонения для каждой из этих частей речи), в турецком нет, прилагательные выделяются только как подкласс, на основании таких признаков, как суффиксы сравнительной степени –рак и образование интенсива» . Близкую к этой точку зрения развивал и А.Н. Самойлович (1925).

В середине 30-х годов А.К. Боровков предложил определение частей речи, в числе их именных, как разрядов основ, каждый из которых имеет свойственное ему значение предмета, признака и т.д., формальные показатели и синтаксические функции. Подход А.К. Боровкова, предложенный в русле общих трактовок определения частей речи, в советском языкознании получил признание и в настоящее время принимается большинством современных тюркологов.

В последующие годы предлагались другие теоретические решения для дифференциальных признаков частей речи. Одни из них были ориентированы главным образом на словообразовательные формы частей речи и частично на синтаксические функции (И.А. Батманов, 1955). В других, при сохранении общей схемы А.К. Боровкова, была предложена дифференциация словообразовательных форм на лексико-семантические (собственно-слово­образо­вательные формы) и лексико-функциональные (формы частей речи) (Н.А. Баскаков, 1952). В третьих была высказана мысль о грамматической интерпретации семантического признака, разном удельном весе указанных выше трех дифференциальных признаков в применении к различным частям речи (Э.В. Севортян, 1957). Предлагались и другие сочетания указанных критериев.

Независимо от учения о частях речи в центре внимания российских тюркологов была проблема словообразования, представляющая собой отчасти ту же проблему частей речи, но в ином аспекте. Интерес к словообразованию имел своим источником ряд факторов, среди которых ведущими были насущная необходимость сближения литературных языков с общенародной основой разговорных языков и создание лингвистической терминологии по старо- и младописьменным тюркским языкам.

Существенное значение для исследований по словообразованию имели, как было отмечено выше, грамматики Е.Д. Поливанова, А.Н. Самойловича, В.А. Гордлевского, Н.К. Дмитриева и других. Особое внимание в них уделялось аффиксальному словообразованию.

Наряду с вопросом о способах словообразования в центр внимания тюркологов стали вопросы семантики, продуктивности, форм и состава словопроизводных аффиксов, основ словообразования и другие.

Уже в 40-50-е годы активно включаются в научно-исследовательскую работу национальные кадры, среди которых С.К. Кенесбаев, П.А. Азимов, Т.М. Гарипова, В.М. Насилов, А.А. Юлдашев и многие другие, которые интенсивно работали над многими проблемами словообразования.

Э.В. Севортяном был предложен способ изучения словообразовательных явлений – по моделям, где рассматриваются значения аффиксов, их реализация в зависимости от лексических разрядов основ словообразования, семантическое строение производного слова и его отношение к исходной основе.

Близкие предложенной мысли высказывает Н.А. Баскаков, только с иной интерпретацией форм именного и отглагольно-именного словообразования. Наряду с этими, перед тюркологами встали другие вопросы в разработке аналитических форм словообразования, поскольку не было ясно, к какой сфере языка следует отнести огромную массу фактов аналитического словообразования – к синтаксису, лексике, морфологии; можно ли весь этот материал отнести к словообразованию или их надо классифицировать по-другому. Среди работ можно выделить исследования С.К. Кенесбаева, Т.М. Гарипова, С. Джафарова и других, посвященных словообразованию в тюркских языках и отвечающих на многие вопросы.

В работах 50-х годов различные типы аналитических выражений с лексической функцией объединены в обширный отдел сложных слов (в смысле аналитических форм слова), куда вошли, с одной стороны, лексиколизованные словосочетания (от устойчивых сочетаний до идиом) с разной спаянностью компонентов, с другой – парные образования и составные глаголы. С этого времени у большинства специалистов сложные слова подразделяются на образованные способом сочинения и способом подчинения. Последним охватываются все фразеологизмы, за словообразовательную форму которых принимаются формы свободных словосочетаний, от которых они происходят.

До этого первые сведения о сложных словах и их особенностях уже приводили в грамматиках А.Н. Самойловича и В.А. Гордлевского, в которых представлены основные типы сочетаний сложных слов. В это же время, т.е. в 1930 г., вышла специальная работа Н.К. Дмитриева о парных сочетаниях в башкирском языке, внесшая существенные теоретические положения в построении сложных слов и их сочетаний; особое внимание уделяется сложным глаголам аналитических образований, неоднородной природе этих образований и т.д. В последующих исследованиях данная проблема получила дополнительные важные уточнения.

Разработка проблемы предложения, сложного и особенно сложноподчиненного предложения в русской тюркологии восходит к синтаксической традиции дооктябрьской тюркологии. Она берет свое начало с «Грамматики алтайского языка» (1869) и состоит в том, что глагольно-именные обороты со своим субъектом в родительном либо в основном падеже рассматриваются в качестве «полных» или «сокращенных» придаточных предложений, соответствующих русским придаточным предложениям с относительной связью. Сочетания личного глагола с предшествующим деепричастием мыслится как переход от простого предложения к сложному.

Грамматики по тюркским языкам первой половины ХХ века (Гордлевский, 1928; Боровков, 1935) были построены по принципам традиционных грамматик XIX века.

Впервые принципиально иная трактовка неличных оборотов была дана в «Краткой учебной грамматике современного османо-турецкого языка» А.Н. Самойловича (1925), который включал и отдел придаточных предложений, наряду с аналитическими предложениями в лично-предикативной форме и с союзом, также деепричастные и инфинитивные обороты со своим подлежащим в основном падеже (= в данном случае именительному падежу), отличным от подлежащего главного предложения. Все глагольно-именные обороты с субъектом в родительном или основном падеже А.Н. Самойлович отнес к распространенным членам простого предложения.

А.Н. Самойлович предложил свою теорию сложноподчиненного, соответственно, придаточного предложения в турецком языке. Он стал на строго грамматическую точку зрения, специально подчеркнув в своем изложении грамматическое понимание предложения и его основных членов и в обоснование своей точки зрения привлек то положение, что «в турецком синтаксисе конструкция «подчинения» преобладает, сравнительно с русским синтаксисом, над конструкцией «сочинения» как в отношении одного предложения, так и в отношении сочетания отдельных предложений» (1925).

Учет подлежащего предложения как обязательной величины при анализе придаточного (как и вообще любого) предложения после грамматики А.Н. Самойловича стал обязательным в дальнейшей разработке вопросов сложного предложения и особенно сложноподчиненного предложения в тюркских языках.

Признание особой формы придаточного предложения в виде подлежащего (в основном падеже) + сказуемое в неличной форме составило принципиальное различие между позицией А.Н. Самойловича и Ж. Дени, который в своей известной грамматике в качестве придаточных предложений признал лишь предложения со сказуемым в личной форме, а все обороты с неличными формами глагола, в числе их и те, что имеют свое подлежащее, отнес к «мнимым предложениям» (quasipropositions). В принципе такой же взгляд на придаточное предложение и неличные обороты был высказан также И.А. Батмановым (1933, 1955), В.М. Насиловым (1940), С.С. Жиенбаевым (1945).

В начале 40-х годов в «Грамматике кумыкского языка» Н.К. Дмитриева и в «Основах синтаксиса туркменского языка» А.П. Поцелуевского была предложена общая трактовка сложного, в частности, сложноподчиненного предложения в тюркских языках с особым вниманием к разным типам придаточных предложений и синтаксическим конструкциям с неличными формами глагола.

Названными книгами в советской тюркологии начинается новое направление в области синтаксиса сложного предложения.

В 1948 г. Н.К. Дмитриев выступил с другой книгой - «Грамматика башкирского языка», в которой подвел итог своим исследованиям в области фонетики и грамматики тюркских языков, в том числе по основным вопросам сложноподчиненного и особенно придаточного предложения.

В соответствии со взглядами на предложения, Н.К. Дмитриев выдвинул два признака придаточного предложения в тюркских языках: 1) относительно логическая самостоятельность содержания придаточного предложения и 2) отдельно выраженное сказуемое в одной из выражающих сказуемность личных форм глагола. Помимо названных, А.Н. Самойлович предложил - в качестве дополнительного критерия – наличие собственного подлежащего, отличного от подлежащего главного предложения. Эти признаки долго дискутировались, но и сегодня нет единого решения вопроса.

Следует отметить, что А.П. Поцелуевский исходил из традиционного для всей тюркологии взгляда на преобладание именной категории над глагольной в истории тюркских языков и из именного характера древнетюрского предложения. Глагольно-именные обороты с логическим субъектом в родительном падеже А.П. Поцелуевский назвал «потенциальными предложениями». Он подчеркивал, что придаточное предложение с неличной формой сказуемого «в грамматическом отношении рудиментарно, так как оно не имеет законченной и согласованной формы» и что только следующая ступень придаточного предложения со сказуемым в личной форме «представляет собой законченное придаточное предложение, соответствующее логической завершенности выражаемого им суждения».

Указанные выше критерии определения придаточных предложений нашли отражение уже в ряде академических грамматик по тюркским языкам во второй половине ХХ века: «Современный казахский язык» (1962), «Туркменский язык» (1964), «Грамматика азербайджанского языка. Часть вторая. Синтаксис» (1959) и др.

Несмотря на возражения против функциональной классификации, все тюркологи-синтаксисты, в их числе и те, кто в принципе возражал против функционального критерия, следовали в классификации придаточных предложений функциональной, нередко параллельно с ней структурной (по формам построения сложноподчиненного предложения и средствам связи его компонентов), которая, как известно, многообразно развивается в современной тюркологии.

Одним из результатов изучения сложного предложения на материале многочисленных тюркских языков был вывод российских тюркологов о том, что традиционная трактовка сложноподчиненного предложения как суммы простых предложений иллюзорна, что на самом деле части сложного предложения, каждая в отдельности, не имеют смысловой и интонационной законченности, они в некоторой степени теряют свою самостоятельность; без придаточного главное предложение неполно и недосказано. Подчеркивается, что сложное предложение отличается от простого не сложностью мысли, а своим строением и т.д.

Изучение сложноподчиненного предложения вплотную подвело тюркологов к проблеме предложения в тюркских языках, так как стало очевидным, что фундаментальное решение, например, вопроса о синтаксической природе неличных оборотов, прямо зависит от основных свойств и характеристик предложения в тюркских языках.

Поэтому с 50-х годов начинается специальная разработка вопросов простого предложения, и эта тема продолжает и поныне занимать внимание отечественных тюркологов.

На первом этапе исследований анализ предложений основывался на понимании предложения как речевого выражения суждения, на признании параллелизма в строении того и другого.

В соответствии с логическим истолкованием предложения само предикативное (сказуемостное) отношение понималось довольно часто как отношение членов суждения, а члены предложения – как члены суждения.

Признавая предложение со стороны содержания как выражение высказывания, многие русские тюркологи за основу предложения принимают предикативные отношения между подлежащим и сказуемым. Одни ученые (мнение восходит к русской тюркологии XIX в.) рассматривают сказуемое как самый важный член предложения, и это положение в современном языкознании является господствующим, хотя существует и другое мнение.

В последующих работах, следуя В.В. Виноградову, предикативность рассматривается как отношение содержания предложения высказывания к действительности (Закиев, 1954; Будагов, 1963).

Соответственно двум разным определениям предикативности различно решается также вопрос о средствах и формах ее выражения.

Сторонники первого взгляда на предикативность основную синтаксическую форму ее выражения видят в порядке слов, морфологическую – в лично-предикативных показателях (М.Б. Балакаев, Э.В. Севортян). Другие представители данного направления указывают на категорию лица как средства предикативной связи слов.

Разногласия между тюркологами по вопросу о структурных типах предложений касались преимущественно классификационных признаков. Одни авторы исходили из способов выражения односоставного предложения (М.З. Закиев, 1959), другие исследователи считали необходимым принимать во внимание также коммуникативные функции слов или словосочетаний в роли односоставного предложения, как это мы видим, например, в грамматике турецкого языка А. Н. Кононова (1956). В этом направлении стоит выделить исследования А.И. Ахматова по синтаксической конструкции предложения в балкарском языке, которые сыграли существенную роль в развитии синтаксиса для всей тюркологии.

Суммируя результаты исследований русской тюркологии в области изучения грамматики, необходимо указать, что исследователи неоднократно возвращались к проблеме строения слова, объединяющей в себе ряд узловых вопросов языковой структуры. В ходе различных грамматических исследований наметилась общая тенденция к дальнейшей дифференциации аффиксальных форм: специального выделения форм частей речи, внутреннего разграничения словоизменительных аффиксов и др.

Однако в современной тюркологии пока нет общепринятого решения вопросов, относящихся к строению слова. Имеются различия в интерпретации разных типов или конкретных групп аффиксов, их места в строении слова и т.д. Так, в исследованиях Н.А. Баскакова внимание сосредоточено на неоднородности структуры слова в зависимости от его именного или глагольного характера, а У.Б. Алиев и Э.В. Севортян предлагают принципы разграничения словообразовательных форм от словоизменительных, исходя из разных аспектов, и т.д.

Следовательно, рассмотренные положения русской тюркологической школы явились концептуальной основой национального тюркского языкознания ХХ в. Все эти и другие проблемы тюркских языков в современном языкознании являются предметом научного интереса академических и вузовских центров Москвы, Санкт-Петербурга и всех тюркоязычных республик. Исследования продолжаются, ставятся другие, более сложные теоретические проблемы тюркского языкознания, отвечающие уровню мировой науки.